Гангремена нежно и любовно раскрыла своё драгоценное сокровище и стала внимательно перекладывать листочки, берёсту и высохшие куски кожи.

— Вот она, моя дорогуша! — с наслаждением произнесла ведьма и внимательно стала всматриваться в непонятные закорючки, не связанные между собой слова, рисунки. — Моя подружка, моя пройденная жизнь!

Старая ведьма всматривалась в книгу, ища нужные заклинания и предзнаменования, но в принципе могла этого и не делать. Все заговоры, несмотря на свой более чем двухвековой возраст, она прекрасно помнила и держала в голове. Однако сам процесс колдовства и сотворения чуда был намного приятнее с любимой книгой, которая напоминала ей о молодости и о той, другой жизни в Параллельном мире.

На мгновение задумавшись, она вспомнила маленький город возле моря, в котором родилась и который стал столицей огромной империи. Гангремена вспомнила босоногую девочку, какой она была, детские забавы, и на неё дохнуло свежим морским ветром, который постоянно дул с залива на город. Тоскливо защемило внутри, и старуха протяжно и жалобно вздохнула.

— Стареешь, подруга, — проворчала ведьма, разговаривая сама с собой, — совсем из ума выжила! О чём вспоминать? Что было, того уж не вернуть! Лучше делом занимайся! — упрекнула себя старуха.

Гангремена снова уткнула свой огромный нос в книгу и стала нетерпеливо листать и перебирать содержимое папки, при этом недовольно и неразборчиво бормотать и возмущаться.

— Да где же это заклинание? — зло спросила колдунья.

Присутствующие равнодушно молчали, только кот Обромот пожал плечами и покачал головой. Он вообще боялся подать голос, чтобы не нарваться на очередную неприятность.

— Ах да! — вспомнила старая ведьма. — Оно же в тетрадке! А без него будет намного сложнее сварганить чудодейственное зеркало.

При упоминании тетради Гангремена громко крякнула, а гадюка с филином недовольно встрепенулись. Колдунья не раз рассказывала им, что оставила тетрадь с заклинаниями в Параллельном мире, для того чтобы её искусство не пропало с её уходом.

— Возможно, я сделала глупость, — словно оправдываясь перед собой или своими помощниками, печально сказала Гангремена, — но каждый должен оставить свой след не только в этой, но и в другой жизни.

По реакции Филимоши и Лизы было видно, что они не одобряют поступка своей хозяйки, однако сделали они это не слишком явно, боясь разгневать старуху.

— Ладно, — вздохнула Гангремена, — сотворим чудо по-другому.

Она одним глазом заглянула в книгу, а вторым окинула разнообразные полуфабрикаты, ингредиенты и растения — одним словом, всякую всячину, употребляемую ведьмами при заговорах и заклинаниях. Тут были высохшие шкурки мышек, лягушек, насекомых, разнообразные корешки, сорняки, грибы, барсуковый и гусиный жир и даже куриный помёт.

— Прекрасно! — самодовольно усмехнулась старуха и потёрла морщинистые ладошки. — Всё что надо для колдовства!

Гангремена отобрала нужные предметы и бросила в глиняную ступу. Поплевав внутрь ёмкости, она стала толочь колдовское зелье, при этом бормоча магические заклинания.

— Грог-мог-прох, — нашёптывала старуха, — чтоб ты сдох! Чтоб не стал, а пропал…

Обромот стал внимательно прислушиваться к бормотаниям ведьмы, стараясь запомнить волшебное заклинание. Однако ведьма понизила голос до шёпота, и хитрый, пронырливый кот, как ни старался, не мог расслышать и разобрать магических слов. А Гангремена всё бормотала и поплёвывала. Вдруг она замолчала и посмотрела на филина, который спокойно и безмятежно дремал. Колдунья медленно протянула костлявую руку и резко выдернула из птицы маленькое пёрышко.