На каждом перекрёстке шла бойкая торговля, выступали артисты, звучала музыка. Толпы зевак, раскрыв рты, наслаждались праздником, устроенным отцами города. Пётр Ларин остановился на перекрёстке, немного подумал и перешёл на другой берег Невы.

Здесь собралась большая толпа горожан и с интересом наблюдала за двумя клоунами, которые веселили публику. Один клоун был неуклюжий, длинный и печальный, а второй — маленький, шустрый и весёлый. Мальчик пробрался через плотное кольцо зрителей поближе к помосту, на котором выступали артисты.

— Уважаемая публика! — кричал маленького роста клоун. — Мой друг вчера услышал очень весёлый и смешной анекдот, но до сих пор не смеялся. А знаете почему?

— Почему? — заревела публика.

— Потому что в его родне только одни жирафы, до которых юмор и все остальное доходят только на третьи сутки, — пояснил весельчак и громко загоготал.

Зрители поддержали рассказчика и дружно рассмеялись, выкрикивая оскорбления в адрес «жирафа». А коротышка, не останавливаясь на достигнутом, снова болтал без умолку, посылая остроты в адрес напарника. Пётр внимательно смотрел на происходящее, но, в отличие от остальных, ему не нравились шутки остряка; наоборот, было жалко долговязого молчуна.

— Глупо, — тихо произнёс мальчик, когда клоун выкинул новую «шутку».

К тому же коротышка, постоянно подтрунивая над долговязым товарищем, периодически давал ему подзатыльники. Правда, для этого ему приходилось каждый раз высоко подпрыгивать, чтобы достать до шеи. Но это не всегда получалось у озорника, и он с грохотом нелепо падал на помост, что вызывало у зрителей смех. Зато, когда ему все же удавалось дотянуться до шеи долговязого клоуна, публика была в бешеном восторге и громко аплодировала.

Пётр улыбнулся при виде возни клоунов, но не более. Ему было непонятно, почему люди так веселятся, когда один бьёт второго и делает другому больно.

— И совсем не смешно, — усмехнулся мальчик и вылез из возбуждённой толпы.

Ларин спешил на Васильевский мост, где должен был встретиться со своими друзьями: Витькой Трошкиным и Соней Тумановой. Место встречи было выбрано не случайно: оно находилось в центральной точке, посредине между домами друзей, и к тому же там неподалёку на Дворцовой площади должен был выступать Александр Розенбаум. Мальчик посмотрел на часы: стрелки приближались к двенадцати.

— Успею, — успокоил он себя и хотел прибавить шагу, но неожиданно кто-то схватил его за куртку.

Ларин удивлённо обернулся и увидел перед собой пожилую цыганку в цветной косынке и длинной юбке.

— Молодой человек, — мило улыбнувшись, сказала женщина приятным низким голосом, — давай погадаю. — Она взяла за руку мальчишку и потянула к себе. — Скажу, что было, что есть и, главное, что будет.

Мальчик недоверчиво покосился на гадалку и отрицательно замотал головой. Он не очень-то доверял цыганкам, особенно тем, кто предсказывал судьбу на улице. Пётр не раз слышал, как такие ловкачи, наврав с три короба, отпускали доверчивых граждан с миром, а через некоторое время, придя в себя, те обнаруживали, что в их карманах или сумочках не хватает драгоценностей, денег и других вещей.

— Спасибо, — вежливо отказался Ларин. — Что было, я знаю. А что будет — того не изменить.

Цыганка хитро прищурила карие глаза и многозначительно покачала чернявой головой.