Пётр всё понял, но решил, что был не прав, пытаясь обмануть Захара. Ведь лесник всегда был с ними так добр!

Петру стало стыдно. Конечно, надо было рассказать ему всё сразу, с самого начала. Захар их поймёт и непременно поможет.

— Хорошо, Захар, — Петя оторвал наконец взгляд от пола. — Мы всё тебе расскажем. Правда, не знаю, поверишь ли ты в эту историю, ведь не больно-то она покажется правдивой.

— Да, дело серьёзное! — заключил Захар, когда рассказ был закончен.

Сначала он действительно поглядывал на ребят с недоверием, но, когда из рюкзака Пети показались мешочки с деньгами, а потом и карты, Захар сразу понял, что ему не врут.

— Я помню историю с твоей мамой, — сказал лесник. — Здесь все её хорошо знали. Мы очень переживали, когда это случилось. И готовы были сделать всё, чтобы хоть как-то ей помочь. Но…

Повисла неприятная пауза, прерывать которую не отважился никто из ребят. За это время на лице Захара появилось совсем другое выражение: только что он был полон сострадательного внимания, но теперь снова стал строгим.

Чтобы хоть как-то развлечься, Петя взглянул на Гурда. Но тот, как ему показалось, смотрел на ребят так же строго, как и его хозяин.

— И что, нельзя было сказать всё сразу! — Захар повысил тон, и у Сони аж в ушах заложило. — Что, нельзя было поделиться со мной этой тайной, а, скажите?! Я когда-нибудь сделал вам плохо? Когда-нибудь не выслушал вас, не помог? Ну что молчите, а?

Но никто и не думал открывать рта. Ведь все понимали, что Захар прав на все сто, и говорить было нечего. Разве только…

— Захар, — робко пролепетала Соня. — Прости нас…

Лесник встал с кресла в актовом зале и нервно прошёлся вдоль сцены и назад, о чём-то размышляя.

— Ладно, прощу, что с вами сделаешь? — наконец изрёк он. — Хотя… Может, и стоило бы стукнуть вашему завучу, попрыгали бы тогда ваши косточки. Вылетели бы из Фабрики Волшебства в одно касание.

Наконец он успокоился и устало плюхнулся в кресло. Было видно, что всё время их путешествия Захар сильно переживал.

— Это ж надо! — в сердцах произнёс он. — Забрести к умберонам, в такой район, да ещё средь бела дня! Очень мне интересно, как вы выбрались оттуда живыми. Слава Тебе, Господи, что Ты услышал мои молитвы. Я верил, что Ты им поможешь.

После этого всей троице стало ещё грустнее. Подумать только — Захар их так любит, так переживал за них, а они его обманули без зазрения совести.

Ничего не оставалось, как снова попросить прощения.

К тому же он мог очень помочь нашим путешественникам — как выяснилось, Захар знал о Румбре намного больше, чем даже Соня, прочитавшая дома пару туристических брошюр.

— Да, бывал я в тех местах, — сказал Захар, когда страсти улеглись и они мирно попивали чаёк возле его домика. — По молодости часто летал туда на шабашку.

Ребята этому очень удивились — ведь им казалось, будто они чуть ли не первопроходцы.

— Ничего такой городок, — продолжал Захар. — Если знать, куда не стоит совать носа, — тут он пристально окинул взглядом троицу. — Я даже помню, как по-ихнему «здрасьте» будет.

— Ну и как? — Соне стало очень любопытно — ведь местный язык был для неё совсем непонятным.

— Как? — лесник призадумался. — Ну, скажем, вот: «Аби ум па рас ку». Знаете, что я сказал?

— Откуда?

— Ну, угадали бы. А это было что-то вроде «Привет, дружище, как дела?».