— Так вот, Ларин Пётр, — глубоко вздохнув, начал волшебник, — дело обстоит следующим… — Он осекся. — Погоди-погоди. Ларин Пётр? Ларин Пётр… Пётр… Пётр — Трёп… Ларин Пётр — Трёп Нирал. Трёп Нирал!!!

Он вскочил, озираясь. Пётр тоже встал, не понимая, почему это Властимир Могучий пришёл в такое возбуждение, произнеся его имя задом наперёд, в зеркальном отражении. В зеркальном отражении… Зеркало… За всем этим, несомненно, крылось что-то важное, но, что именно, Пётр не успел понять.

— Вылезай! — громовым голосом вскричал Властимир Могучий. — Вылезай, мошенник! Покажись, малолетний преступник, или, клянусь океаном, ты пожалеешь о том, что родился на свет! Твоя последняя шутка зашла чересчур далеко! Вылезай из своей норы, или тебе придётся провести там всю жизнь!

Он воздел кверху руки. Вокруг его пальцев появилось зеленоватое свечение, между ладонями с треском проскочила искра. Пётр понял, что укрывшемуся за очагом мальчишке не поздоровится, но не знал, как ему помочь.

Мальчишка тоже понял, что шутки кончились. С большой неохотой выбравшись из-за очага, он недовольно проворчал:

— Ну, чего расшумелись-то? Ишь, разошлись, аж искры сыплются… Сами раскричатся, а потом самим же и неловко…

— Неловко?! — взревел Властимир Могучий. От этого рёва у Петра на голове поднялись дыбом все волосы до единого, но мальчишка и бровью не повёл. — Неловко?! А вот так тебе ловко?!

С этими словами он точным движением ухватил мальчишку за ухо, совсем как давеча Петра, и так потянул его кверху, что босые пятки проштрафившегося ученика оторвались от каменного пола пещеры. Мальчишка взвыл, как ледокол в полярном тумане, и вцепился обеими руками в запястье волшебника, но Властимир Могучий не обратил на него внимания.

— Познакомься, Ларин Пётр, — сердито отдуваясь, сказал он и встряхнул своего ученика, как куль с картошкой, — это Трёп Нирал, мой ученик, которого вернее было бы назвать моим мучителем. Он — твой зеркальный двойник, и это именно он устроил тебе экскурсию на Острова, которая едва не стоила тебе жизни. Ну, — обратился он к Трёпу, который продолжал оглушительно выть на одной ноте, — признавайся, паршивец, зачем ты это сделал?

— Я не виноват! — проныл Трёп Нирал, болтая в воздухе босыми ногами. — Я просто хотел попробовать! Я хотел узнать, правда ли написана в пророчестве… Я не думал, что у меня получится! Пустите! Аааааааааааа!!!

— Он не думал, — проворчал волшебник, опуская своего ученика на пол и разжимая пальцы. — Он не думал, что у него получится! Клянусь Островами, в это нетрудно поверить! Я просто диву даюсь, как ему это удалось. Как тебе удалось выкрасть у Королевы ключ, неумеха? — обратился он к Трёпу Ниралу, который сидел в углу, баюкая красное, как помидор, чудовищно распухшее ухо.

— Я его высвистел, — нехотя признался тот.

— Ты его — что?

— Высвистел. Волшебной Дудкой…

Пётр, открыв рот, наблюдал за этой сценой. Теперь он понял, чьё лицо померещилось ему в зеркале ванной комнаты. Это было его собственное лицо — вернее, чумазая физиономия Трёпа Нирала, его зеркального двойника. И пещера, которая привиделась Петру тогда, не являлась плодом его воображения — это точно была та самая пещера, посреди которой он сейчас стоял. Значит, именно Трёп написал то безграмотное послание и именно он подбросил на берег пруда волшебное зеркальце…

Но больше всего Петра поразило то обстоятельство, что у него на Островах был зеркальный двойник. Капитан Раймонд говорил, что зеркальные двойники возникают сами собой, если в мире Петра кто-то уделяет слишком много внимания своей персоне, любуется собой или просто чересчур много вертится перед зеркалом.