— Создав Землю Призрака Птицы, — прошептал Тиг, — ты изменила все: время, путешествие Гарри, даже детали первого убийства. Поле боя, Бавдуин — позднее эхо этого события, связанное с прошлым благодаря вам двоим.

— Да, сейчас поняла. Всю жизнь я знала, что не должна была изменять историю.

— Начало всего — создание Земли Призрака Птицы. Гарри тянулся к тебе через смешение времен и эпох. И дотянулся слишком рано.

— Теперь поняла. Но почему все это началось? Для меня все началось со Скатаха. Почему? Я сделала землю призраков после того, как твой сын оказался в Англии, через год после его появления. Так что все это начал твой сын. Скатах — вот настоящее начало. Он вдохновил меня увидеть его будущее и смерть. Пытаясь защитить его, я поймала в ловушку брата... Как я могла такое сделать? Кто такой Скатах? Почему мы так связаны?

— Он сын старика от Элефандиан из племени амбориосканти, — медленно ответил Тиг.

— Элефандиан? Кто она такая? — спросила Таллис.

— Дочь Гарри. Так что она лес только наполовину, — усмехнулся Тиг. — Ты — тетка Скатаха. Вот почему вы так связаны.

Таллис медленно уселась на землю, тряхнула головой и тяжело выдохнула. Тиг вздернул голову и странно посмотрел на нее. Было трудно сказать, сколько в нем от мальчика, сколько от старика.

— Ты знал это все время. Почему не сказал мне?

— Ничего он не знал, пока не вернулся сюда из Бавдуина. Твой вопрос о связи не давал ему покоя. И, внезапно, он понял. Так что он вернулся сюда как из-за этого знания, так и из-за дневника.

— Почему?

— Почему? Потому что Элефандиан — часть того же цикла легенд. Она мать, которая идет к месту гибели сына. Там она находит призрак ее отца, замаскировавшийся зверем...

— Я! — воскликнула Таллис. — Я была призраком Гарри. А она — той самой женщиной в черной вуали...

— ...которая пожертвовала своей жизнью, чтобы дать сыну новую. Старик бы не выдержал такого зрелища.

Какое-то мгновение Таллис смотрела на юного шамана; в ее голове беспокойно трепыхались слова, сказанные старым усталым голосом с молодыми интонациями.

— Значит Скатах тоже придет домой? — спросила она, почти не надеясь услышать ответ от съеденных костей старика.

— Он-то точно здесь будет, — зло усмехнулся Тиг. — Ты говорила старику, что защищала тело его сына камнями...

Отец Листа и Мать Листа.

— Да. Я повесила их над телом. Отца Листа и Мать Листа.

— Ты сама стала Матерью Листа, чтобы вернуться. Ты призвала даурогов. Ты путешествовала в виде даурога, Падубы. И сбросила ее, как змея кожу.

Отец Листа. Листоман. Шаман.[26] Даурог, убежавший от зимних убийств. Он тоже путешествовал со Скатахом, его душа вернулась из Лавондисса, неведомого края, и стала Духом Дерева. Возможно, это был сам Скатах, в виде шамана! Они не узнали друг друга, но, тем не менее, именно близость между ними бросила их в объятия друг друга во время первой же встречи.

Тиг сражался с собой. Он искал создание, преследующее его, и яростно шарил глазами по небу. Костер ярко пылал, по обнаженному телу Тига тек пот. Таллис сообразила, что потеряла Уинн-Джонса. Юноша победил съеденные воспоминания мужчины.

Таллис встала, спустилась с холма, прошла через тихое поселение и пошла на север, вдоль реки. Позади себя она слышала, как Тиг играет на свирели и поет. Кошмарные звуки.

Где-то — похоже на западе — громко закричали птицы. Воздух взбудоражили огромные крылья; они летели туда, где на земляном валу древнего склепа стоял молодой человек.