|
— Я уверена, что вы можете найти замену. — Она уставилась на меня. Я обрела голос, и не бесцветный. — Как смеешь ты, приехав на месяц раньше срока, зная, что мы не готовы, предъявлять нам требования? — Дамиан вцепился мне в плечи чуть ли не отчаянно, но это я еще была вежлива. — Твоя грубость не может служить поводом заставить нас делать то, чего мы делать не хотим. Руки Дамиана скользнули по моим плечам, он прижал меня к себе. Я не сопротивлялась, потому что, не будь его здесь, я бы ее, наверное, ударила или застрелила. Чертовски, кстати, соблазнительная идея. Жан-Клод попытался пролить масло на воды, но Мюзетт жестом остановила его: — Пусть говорит твоя слуга, если ей есть что сказать. Я распахнула рот, чтобы назвать ее сволочной стервой, но сказала совсем иное. — Неужели ты думаешь, что дары, достойные такой красоты, можно подготовить в спешке? Неужели ты взяла бы какую-то жалкую замену вместо того великолепия, что мы подготовили? Я замолчала. Все мужчины смотрели на меня, кроме Дамиана, который просто меня обнял. — Чревовещание, — произнес Джейсон, стоящий по другую сторону Жан-Клода. — Другого объяснения у меня нет. — Действительно, чудо, — кивнул Жан-Клод. Потом он повернулся к Мюзетт. — Все, кроме одного, бледнеют перед твоей красотой, Мюзетт. Как я могу предложить что-то меньше, нежели прекрасное, не оскорбив твоей красоты? Она снова посмотрела на меня: — Разве ее красота не равна моей? Я расхохоталась. Руки Дамиана обхватили меня так сильно, что мне пришлось похлопать по руке, чтобы он дал мне дышать. — Не волнуйся, я могу сама разобраться. — Вряд ли мне кто-нибудь поверил, но это было правдой. — Мюзетт, я знаю, что я симпатюшка, признаю, но если учесть эту неземной красоты троицу, я — не самая красивая на нашей стороне. — Троицу, — повторил Джейсон. — И почему я думаю, что меня в нее не включили? — Прости, Джейсон, но ты вроде меня. С виду мы вполне ничего, но по сравнению с этими тремя — просто по классу не дотягиваем. — В число трех красавцев ты включаешь Ашера? — спросила Мюзетт. Я кивнула: — Если составлять список красавцев в присутствии Ашера, ему там место всегда гарантировано. — Когда-то так и было, но уже несколько сотен лет не так. — Не согласна, — возразила я. — Ты лжешь. Я посмотрела на нее с удивлением: — Ты — мастер вампиров. Разве ты не можешь отличить правду от лжи? Разве не ощущаешь этого по моим словам, по запаху кожи? Я смотрела ей в лицо, в эти красивые, хоть и пугающие глаза. Она не могла сказать, лгу я или нет. Только однажды я видела мастера вампиров, которая не могла отличить правду от лжи: она так вдохновенно лгала самой себе, что правда ей сильно мешала бы. Значит, Мюзетт слепа к правде, и мы можем ей лгать. Что ж, это открывает некоторые возможности. Она нахмурилась в мою сторону и отмахнулась от темы ухоженной рукой: — Хватит об этом. Ей хватило ума понять, что она проигрывает этот момент спора, но не хватило, чтобы понять почему. И она перешла на другую тему, где, как она думала, победа ей гарантирована. — Даже изуродованный Ашер прекраснее тебя, Анита. Настал мой черед недоуменно морщить брови: — Кажется, я именно это и сказала? Она снова нахмурилась. |
