– Мои слова предназначены только для ваших ушей, – он подался ко мне. – Это доверительно. Секрет. Тайна. На моей карточке нет адреса и номера телефона, Потому что никаких покупателей не существует. Все это – лишь фасад, крыша!

– Что «все это»?

– Ну, карточка.

– А‑а‑а‑а‑а… Понятно. А что скрывает этот фасад?

– Мистер Рэксфорд! – возвестил он. – Ответ на этот вопрос может служить объяснением моего присутствия здесь. Если вы…

– Извините, – прервал я его. – Я даже не предложил вам присесть. Пожалуйста, располагайтесь. Нет‑нет, не на диване, он падает. Полагаю, вот это кресло – лучшее, что у меня есть. Не угодно ли баночку пива?

– Нет, благодарю вас, – кажется, мой гость немного рассердился, когда я перебил его. – Если бы мы могли вернуться к пред…

– Да, разумеется. Прошу прощения. Я весь внимание. – Я пододвинул старый кухонный табурет и уселся напротив плетеного тростникового кресла, в котором по моему совету расположился мистер Юстэли. – Итак?

– Благодарю, – произнес мой гость, заметно успокоившись, и, понизив голос, продолжал: – Сейчас я говорю с вами не как с Юджином Рэксфордом, холостяком тридцати двух лет от роду, получающим в среднем две тысячи триста двенадцать долларов годового дохода с тех пор, как его выгнали из городского колледжа, и живущим бобылем в… – тут он обвел мое обиталище очень выразительным взглядом, – несколько стесненных обстоятельствах. Нет. Тот Юджин Рэксфорд не имеет никакого значения. Он – ничтожество и даже того меньше.

Вот как! Последние тринадцать лет я думал, говорил и даже писал о себе то же самое, но когда совершенно незнакомый человек высказал все это прямо мне в глаза, я почувствовал себя немного неуютно. Кроме того, откуда он столько знает про меня? Ведь он же не из ФБР.

– Вот как… – начал я, но гость решил вести разговор по своему сценарию.

– Тот Юджин Рэксфорд, который нужен мне, – продолжал он высокопарным, не терпящим возражений тоном, – не кто иной, как национальный председатель Союза борьбы за гражданскую независимость! Да будет уделом его процветание! Пусть стремится он неотвратимо к своей цели! Да сбудутся его мечты!

Мне подумалось, что этот тип, должно быть, торгует одеждой военного образца. Когда возглавляешь движение, которое придерживается крайних взглядов, такие встречи неизбежны. То и дело приходят люди, которым неймется снабдить тебя военной экипировкой, армейской символикой, сбагрить тебе излишки оружия. И все они полагают, будто я купаюсь в золоте, поступающем прямиком из Москвы. Поэтому я весьма прохладно воспринял хвалебные песнопения господина Юстэли. Более того, я спросил:

– К чему все это пустословие?

– Мистер Рэксфорд, – ответил он, подавшись вперед и наставив на меня палец с чистым ухоженным ногтем, – вы когда‑нибудь слыхали о военизированном подразделении «Сыновья Америки»?

– Нет.

– О Национальной комиссии по восстановлению фашизма?

– Нет.

– О партии передовых рабочих?

– Нет.

– О братстве «Фонд защитников Христа»?

– Нет.

– О боевиках из отряда «Сыны Ирландии»?

– Нет.

– О сепаратистском движении квартиросъемщиков?

– Нет.

– О Всеарабском обществе мировой свободы?

– Нет.

– О Корпусе освободителей Евразии?

– Нет.