— И ты согласился бы участвовать в этом? Ведь мы все время провозглашали, что ничего не берем, а только фотографируем. А ведь в этом случае мы не просто нарушили бы это правило. Мы намеревались совершить серьезное преступление. Что ты предпочел бы: опасность просидеть в тюрьме значительную часть жизни или же поставить в известность власти?

— Но вы же были готовы на риск попасть в тюрьму.

— В настоящее время мне почти нечего терять.

Мэк и Джи Ди торопливо запихивали снаряжение в рюкзаки, набивая их так, что все содержимое пяти рюкзаков уместилось в три. На месте они оставили только бутылки с мочой.

Мэк засунул водяной пистолет за пояс.

— Эх, давно не играл в игрушки.

Он взял один из рюкзаков, Джи Ди второй, Тод третий. Очки ночного видения болтались у всех троих на шеях.

— Теперь слушайте, как мы поступим, — сказал Тод. Одной рукой он подстраивал лямки рюкзака, а в другой держал пистолет Бэленджера. — Я пойду первым, спиной вперед, и буду все время держать вас на мушке. Мэк и Джи Ди пойдут позади, но не станут наступать вам на пятки. Так что, если вам приспичит накинуться на них и попытаться столкнуть с лестницы, у вас все равно ничего не выйдет. Если вы что-нибудь затеете, Мэк и Джи Ди лягут на лестницу, а я буду стрелять. Мне плевать, что там кто-то из вас может знать о тайнике: я вас всех замочу. Так что хорошенько пошевелите мозгами, прежде чем сердить меня.

Тод покинул балкон, миновал холл, вышел на пожарную лестницу и начал задом наперед подниматься по ней. Бэленджер и Винни шли следом, неловко держа связанными руками профессора и изо всех сил помогая ему. Потом шли Рик и Кора, а последними — Мэк и Джи Ди. Шаги восьми человек гулко разносились по лестничной клетке.

— Теперь, когда вы узнали, что я не репортер, — сказал Бэленджер Винни, — я хочу задать один вопрос.

— Какой?

— Вы говорили о композиторе, который написал «На берегах Уобаша» и «Моя девчонка Сэл». Вы тогда упомянули, что он был братом Теодора Драйзера, да еще так, будто все должны знать это имя. Прах побери, кем был этот Теодор Драйзер?

— Он написал «Сестру Керри».

— Чью сестру?

«Говори, говори, — убеждал себя Бэленджер. — Пытайся любым путем завязать с ними какие-нибудь контакты».

— Это один из первых американских реалистических романов. — Винни, похоже, понимал замысел Бэленджера. — Действие происходит в трущобах Чикаго. Там рассказывается история женщины, которая вынуждена спать со всеми подряд, чтобы выжить.

— По мне, так в настоящей жизни иначе не бывает, — сказал Мэк снизу из темноты.

Винни поддержал разговор:

— Тема романа — пессимистический детерминизм. Независимо от людских поступков, все определяют судьба и веления тела.

— Да, точно, парень писал о настоящей жизни, — снова откликнулся Мэк.

«Кажется, действует», — подумал Бэленджер. Он продолжал тащиться вверх. Чувствовалось, как профессор дергался от боли.

— Роман издали в 1900 году, за год до того, как выстроили этот отель, — продолжал Винни. — В большинстве американских романов того времени писали об упорном труде, который вознаграждался успехом. То, что Уильям Дин Хауэллз назвал «приветливой улыбкой американской жизни».

— Кто такой Хауэллз, я спрошу попозже, — сказал Бэленджер, в очередной раз помогая профессору устоять на ногах.

— Драйзер вырос в ужасной бедности. Он видел столько страданий, что пришел к выводу о том, что американская мечта — всего лишь обман.