-  Он выздоровеет! Вот увидишь! Ас-стейнн-ки! И ты поедешь в свою страну!

    Услышал он эти слов в разговоре или придумал их сам - она не спросила.

    Длинная тень пролегла от порога: в дверях стоял Видга. Малыш поспешно высморкался, чтобы сын хевдинга не посмеялся над ним за слабость. Но Видге был не до него. Он молча взял Звениславку за плечи заставил поднять голову.

    Посмотрел в мокрое от слез лицо… Потом пошарил у себя на груди и стащил через голову самодельный оберег - клыки матерого волка на потрепанном ремешке.

    Память о победе, одержанной им в возрасте Скегги… Он надел свой оберег Звениславке на шею и ушел, так и не произнеся ни слова. Да и о чем говорить?..

    Халльгрим хевдинг выздоравливал - но нелегко… Раны и ледяная осенняя вода не загнали его в могильный курган, однако свалили надолго. И станет ли он прежним Халльгримом вождем, этого не ведал никто. Пока что он даже есть не мог без сторонней подмоги. Обе руки, безобразно распухшие, не слушались и болели.

    Видга кормил отца с ложки и ухаживал за ним, как еще не всякая нянька. Никому не позволял сменить себя подле него. Не вспоминал ни о лыжах, ни о рыбной ловле. Спал здесь же - урывками, вполглаза.

    Сам отбирал для пятнистой козы душистые веники, сам ее доил. И поил отца из деревянной кружки целебным парным молоком…

    Эрлинг Виглафссон не успел как следует обжиться в Терехове, когда с юга, из ближнего фиорда, по первому снегу прибыли гости. Старший из них пр