И дальше уже сказала правду, одну только правду, как с пятерней на Библии:

– Он попросил меня сообщить, когда появится один из жильцов, а я все бегаю, бегаю к нему на восьмой этаж, а там никто не открывает. Может, вы знаете, как найти этого парня – его зовут Олег Голованов, живет в восемьсот тринадцатой квартире.

– И что он натворил? – Дама выдвинула ящик стола, достала оттуда толстую тетрадь.

– Не знаю, участковый подробностями не делился.

Закаменевшее было лицо дамы расслабилось.

– Мы с Валерием Петровичем не настолько хорошо знакомы, – добавила я, чтобы окончательно ее умилостивить.

Это сработало.

– Посмотрим, что у меня есть на этого вашего Олега, – уже почти ласково молвила дама, листая тетрадь.

Я с легкой досадой подумала: почему, интересно, все называют этого Олега нашим? Не нужен нам такой Олег, который тырит археологические находки, теряет библиотечные книжки и не ночует дома. Как‑то плохо все это его характеризует.

– Ага, вот: Голованов Олег Васильевич, двухтысячного года рождения, паспорт выдан Ставропольским РОВД, прописка… Да он не владелец квартиры, снимает ее.

– А кто владелец? Есть его данные?

Я подошла и попыталась заглянуть в тетрадь, но дама закрыла ее ладошками.

– Данные есть, но они личные, не могу их разглашать! – Она изогнула напомаженные губы в коварной улыбке. – Разве что участковому. Вот зайдет ко мне Валера…

Что‑то мне подсказывало: Валера очень постарается к ней не заходить. Хотел бы, уже узнал все что можно о нашем с ним Олеге.

– Но телефончик‑то владельца можно? – поклянчила я.

– А телефончик его ничего вам не даст. Номер российский, а владелец этой квартиры уже второй год живет за границей и в обозримом будущем возвращаться не собирается, – огорчила меня всезнающая дама.

И напоследок, когда я уже шла к двери, посоветовала:

– Записку ему в двери оставьте. Все лучше, чем сто раз на восьмой этаж бегать, лифт зря гонять.

Забота работницы управляющей компании о вверенном ей имуществе подкупала, но я все равно не пожалела казенный лифт и в очередной раз погнала его на восьмой этаж.

Идея с запиской в двери могла бы сработать, препятствуй нашим встречам с Олегом исключительно злой рок. А если парень нарочно прячется от добрых людей, записка не поможет, наоборот, побудит его еще глубже залечь на дно.

Рассуждая таким образом, я подошла к нужной двери и на сей раз не стала стучать и звонить. Молча нажала на ручку, потянула на себя – и дверь открылась!

– Вот и пала Ля-Рошель, – пробормотала я, осторожно переступая порог.

Конечно, нормальный человек на моем месте поостерегся бы это делать.

Чуть ли не в каждом детективе есть такой момент: заходит случайный гражданин в подозрительно приоткрытую дверь чужого жилища, а там – свежий труп. Или не очень свежий, тоже ничего хорошего.

Вы скажете: фу, банальность, можно и поинтереснее ход придумать. Как мастер слова я с вами соглашусь, но жизнь доказывает, что такие ситуации – не пустая выдумка писателей и сценаристов. За примером далеко ходить не нужно: наш с Иркой добрый друг Вадик Архипов именно таким образом сразу пару мертвых тел обнаружил! Отбивался потом, как мог, от обвинений в двойном убийстве… 

По-хорошему, мне следовало не вторгаться в чужую квартиру, а позвонить тому же участковому или хотя бы постучаться к соседям, чтобы осуществить вторжение не в одиночку, а в большой компании потенциальных свидетелей. Но я вовремя вспомнила, как мы ринулись в погоню за выскочившим из квартиры Бордовским.

Кто тогда бежал последним? Я.