Ворча, он погнал нас из квартиры просторными взмахами рук. Мы недовольно роптали и пытались задержаться – ну чисто театральная миниатюра «Бабка и три веселых гуся»! Не хватало только хлесткой хворостины и благодарных зрителей.

Подумав о публике, я вспомнила о парне из соседней квартиры. Позвонив Ирке с сообщением о том, что в квартиру Олега кто‑то вошел, он выступил нашим сторонником – так сказать, символически вступил в ряды неравнодушной общественности. Имеем право побеспокоить своего товарища.

– Как там его? Виктор? – уточнила я у Ирки имя нашего нового сторонника, подходя к его двери.

И бумкнула в нее кулаком:

– Витя, откройте!

Ирка прижала кнопку звонка. Одиночным сигналом не удовольствовалась, выдавила целую серию немелодичных звуков.

– Чего вам? – неприязненно спросили из-за двери.

Вернее, проорали, пытаясь перекричать иерихонские трубы.

– Виктор, вы его видели? Того, кто был в соседней квартире?

– Ничего не видел, ничего не знаю! Уходите, а то я полицию вызову!

– Ха! – Ирка оглянулась на дверь квартиры Олега. Там в открытом проеме стоял Чайковский, деловито разговаривая по телефону. – Полиция уже тут, и к тебе, голубчик, у нее есть вопросы!

– И она сама их задаст. – Участковый выбросил в сторону свободную от телефона руку и пошел по коридору, поршнем выдавливая из него нас. – Уходим, я сказал, тут и без вас разберутся!

– Ха! – повторила Ирка, от лица своих товарищей выражая сомнение в дедуктивных способностях полиции.

Но упорствовать не стала, пошла к выходу, и мы с Васей – за ней.

Было обидно, что нас прогнали со сцены, как незначительных статистов, но отдаляться от места действия не хотелось, и мы, не сговариваясь, уселись на скамью во дворе.

– И что теперь? – первым заерзал Кружкин.

– Нужно подумать, – глубокомысленно ответила я.

– И понаблюдать, – кивнул Василий. – Я так понял, ваш друг полицейский вызвал подмогу? А зачем?

– Ну, Вася, ты как маленький! – важничая, цокнула языком подруга. – В Чайковского стреляли? Стреляли! А это что? Покушение на сотрудника органов. И неважно, что его не убили…

– Чайковский с тобой не согласился бы, – пробормотала я.

– Важно, что стрелка теперь будет искать вся полиция Петербурга и области! – договорила Ирка и ткнула меня локтем в бок: – Как думаешь, это был наш Олег? Ну, стрелок?

– Не-а. – Я слегка отодвинулась, чтобы не принимать разговор слишком близко к сердцу. С Ирки станется в запале отбивать абзацы мне по ребрам. – Наш Олег большой аккуратист и перфекционист, он бы не выстрелил на полметра мимо цели.

– Или сам тут же застрелился бы, допустив такой досадный промах, – подсказал Кружкин. – А второго выстрела мы не слышали. И мертвого стрелка не видели.

– Живого тоже, – напомнила я с сожалением. – И есть у меня подозрение, что полиция его тоже не увидит. Камеры в нашем доме только в лифтах, и стрелок наверняка их заметил, значит, спустился по лестнице.

– Ничего, полицейские эксперты выковыряют пулю, – понадеялась Ирка. – Чайковский ее не поймал, но куда‑то же она попала? Установят оружие и, может, выяснят, чье оно.