— Пап, я пошла спать, у меня подъем в полседьмого, — пыпалила Маша, влетев на кухню. — Ты, вообще, как?

— Привет! Нормально. А что ты такая бешеная? Ты же не уснешь.

— С Мишей я всегда усну! Он мягкий.

Плюшевого медведя Вадим подарил дочери лет десять назад, От его первоначальной пушистости мало что осталось. Над этим и Машка поработала, и Хэппи, когда была щенком. Маша с ним не расставалась. Она брала его с собой каждый раз, когда ночевала у бабушек с дедушками, вспоминала о нем в первую очередь при переезде весной на дачу и осенью обратно в Москву.

— А ты Мишу своего в Америку возьмешь? — Вадим ехидно усмехнулся. — Или заведешь себе там Джона?

— Мой возраст и пионерское прошлое не подразумевают возможности секса с иностранцами, — Маша с вызовом посмотрела на отца. — Вот!

Вадим поперхнулся супом и, совершенно растерявшись, посмотрел на Лену, явно ища поддержки. Лена решила выручить мужа:

— Все, Машунь, иди спать. Разговоры с папой о сексе в конце трудового дня лишены смысла.

Не поняв истинного смысла маминой фразы, Машка победительницей выпорхнула из кухни, позвав на ходу: «Хэппи, ко мне!»

Вадим в еще большей растерянности смотрел на жену. Есть он перестал.

— Что ты так смотришь? — Лена улыбалась с откровенной грустью. — Не заметил, как дочь выросла?

— Нет, меня… — Вадим замялся.

— Намек мой удивил? А ты сам помнишь, когда мы в последний раз занимались любовью? Не ты, а мы? — Финальную фразу Лена произнесла уже с вызовом.

— Что ты имеешь в виду? — Вадим положил, наконец, ложку и откинулся на спинку стула.

— Я имею в виду, что ты вообще перестал меня замечать. Только фирма, только работа, только деньги!

— Я что, для себя это делаю? Ты на рынок сегодня пешком ходила?

— Слушай, Осипов, пойми ты наконец, что мне куда приятнее с тобой вместе ехать на рынок на автобусе, чем одной на машине! Да хоть пешком идти, но с тобой! Мы из ЗАГСа как домой добирались? Помнишь еще? Плохо было?! — Лена начала шмыгать носом.

— А сейчас тебе плохо?

— Да, мне плохо! Мне плохо! Я не нужна никому. Я не работаю, мы никуда не ходим. Будь в Москве фитнес, как и Вашингтоне, мне хоть нашлось бы куда время убивать.

— Не куда, а где, — автоматически поправил Вадим.

— Да иди ты к черту! Ошибки ты мои замечаешь, а меня? Ты меня вообще видишь? Не приготовь я харчо, ты бы сообразил, где ужинаешь?

— Ленк, успокойся! Сообразил бы. Для меня кроме тебя с Машкой вообще ничего в мире дороже нет…

— Слова, слова! — перебила Лена. — Сколько мне еще ждать нормальной жизни? Я не сомневаюсь, ты всего добьешься. Не сомневаюсь, что делаешь это ради нас. Ради наших интересов. Беда лишь в том, что ради наших интересов в твоем представлении! А нам просто хочется жить с тобой вместе!

— И мне.

— Не верю! Ты не можешь просто жить! — Лена прокричала последние слова и вдруг обмякла. — Извини, я сорвалась. Я понимаю как тебе трудно! Но…

— Иди ко мне, дурочка! — Вадим притянул к себе жену и посадил на колени. Обнял, прошептал на ухо: — Я люблю тебя. Потерпи до Америки. Обещаю, там все будет иначе.

— Ладно. Потерплю. Ешь суп, остынет.

* * *

После ужина, собираясь спать, Вадим с удовлетворением подумал, что правильно сделал, не поехав к Юле.