— Ладно. Потерплю. Ешь суп, остынет.

* * *

После ужина, собираясь спать, Вадим с удовлетворением подумал, что правильно сделал, не поехав к Юле. Иначе бы и сегодня пришлось сослаться на усталость или, в лучшем случае, просто не заметить Ленкин затуманившийся взгляд, когда они стали раздеваться…

Глава 9

До нового 1991 года осталось чуть больше месяца. А эпопея со сменой жилплощади для фирмы в последние дни достигла апогея. События предшествующих дней разворачивались с калейдоскопической быстротой. Кашлинский оказался не треплом — за три дня он организовал переезд «отселенцев» в Петровский Пассаж. На Аксельбанта неожиданно накатил приступ филантропии. Для переезда он выделил троих рабочих, за пару дней его же люди оклеили новообретенное помещение импортными обоями. Верхом щедрости Олега стали гэдээровские люстры, «разбившиеся» на одном из его московских объектов, и два телефонных аппарата.

Таня Фомочкина, вполне прижившаяся в роли секретарши, долго изучала инструкцию по пользованию этим кнопочным чудом техники, а потом со слезами на глазах подошла к Осипову:

— Дядя Вадим, я, наверное, дура, но ничего в книжке не поняла. Покажите, как этим пользоваться.

Вадим, для которого новомодные кнопочные телефоны тоже были в диковинку, взял инструкцию и к вящему своему изумлению разобрался за пять минут. Татьяна наградила шефа таким взглядом, что не будь она дочерью приятелей… Нет лучше в эту сторону не думать. Слава богу, Юля вместе со всем своим кланом теперь далеко, у Вадима появился шанс о ней забыть. Затевать новый роман ему сейчас вовсе не хотелось. Тем более с этой малолеткой. Хотя фигурка у нее — ого-го!

В огромной комнате на третьем этаже Пассажа должны были разместиться: сам Осипов, Татьяна Фомочкина, Лера Скорник, два Игоря — Бабкин и Стольник, Катя Машинская. Теоретически в комнату можно было запихнуть четыре стола. Но тогда все сорокаметровое пространство окажется загроможденным конторской мебелью и выглядеть будет не лучше какой-нибудь бухгалтерии.

Сравнение всплыло у Осипова не случайно: именно тьма письменных столов, стоявших впритирку в бухгалтерии, поразила его в первый рабочий день на пищекомбинате. «Господи, как давно это было!» Вадим стал считать: «Сейчас конец девяностого, я пришел на комбинат в сентябре семьдесят пятого. Пятнадцать лет! Еще десять лет, и выходи на пенсию, стаж будет. Получается, в сорок пять можно „свалить на покой“?

Мысль о перспективе уйти на пенсию через десять лет развеселила Вадима. Но когда он вспомнил о размере этой самой пенсии, которую получали обе бабушки и мать, погрустнел. В сегодняшнем мире, чтобы „уйти на заслуженный отдых“, надо не стаж выработать, а денег заработать. Конечно, ему прибедняться не стоит: в сберкассе у него и Лены лежали почти двадцать тысяч рублей. Еще по пять тысяч, дабы не особо привлекать внимание ОБХСС, они положили на вклады Автандила и Илоны. Огромные деньги, которые не на что потратить. С одной стороны, вроде все необходимое уже есть, с другой — в магазинах покупать просто нечего. Нужны доллары. Рубли — так, бумажки.

Вспомнив бухгалтерию пищекомбината, Вадим твердо решил ограничиться тремя столами: один для секретаря, два — для юристов. Причем свой стол Вадим ни с кем делить не намеревался. Пусть помнят, кто начальство.

Еще хотелось поставить небольшой диванчик для посетителей и журнальный столик. Вдруг кому-то придется ждать приема, да и выглядеть комната будет солиднее. К тому же коридора, как в подвале Аксельбанта, здесь не было. Не торчать же посетителям на балконе над торговым залом!

Дело оставалось за малым: три стола надо где-то купить. Да еще диванчик, журнальный столик и хотя бы шесть стульев — по два к каждому столу.