|
.. Я подумала, может, это какой‑нибудь мастер, телевизор, к примеру, сломался... Я собиралась спросить у Нины, кто он такой, но она была в таком состоянии... С похорон мужа я не видела ничего подобного. Она была просто раздавлена, понимаете? И ничего не хотела объяснять. Твердила одно: все нормально. А потом появилась эта Юля. И поведение сестры стало очень странным, а ничего объяснять она по‑прежнему не желает. Но ведь должна быть этому причина? Я не знала, к кому обратиться, и в конце концов позвонила Игорю... Николаевичу, ‑ поспешно добавила она, быстро взглянув на меня. ‑ А он сказал, что вы непременно поможете. Оленька, я очень на вас надеюсь, ‑ вздохнула она и вновь пожала мою руку. ‑ Вы же понимаете, в милицию с такой историей не пойдешь, они попросту отмахнутся, а потом.., я боюсь. Поведению сестры я нашла лишь одно внятное объяснение: шантаж. И если я обращусь в милицию.., не сделать бы еще хуже. Понимаете?
‑ Вы совершенно правы, в милиции вряд ли впечатлятся вашей историей. У них без того дел полно. Хорошо, попробуем что‑нибудь узнать об этой девушке. Юлия Бокова? Сколько ей лет? Откуда она приехала? ‑ Из Екатеринбурга. Ей двадцать лет. Знаете, что я подумала? Может быть, вы сами оцените обстановку? Вдруг я.., как бы это сказать.., преувеличиваю? Если вы скажете, что ничего подозрительного не заметили.., я буду только рада. ‑ Хорошо, ‑ кивнула я. ‑ Но как вы себе это представляете? ‑ Да очень просто. Мы сейчас поедем к моей сестре. ‑ Ирина Константиновна взглянула на часы. ‑ Вас я представлю своей знакомой. Сестра не будет задавать вопросов, гостям она всегда рада. Ну что? ‑ улыбнулась она. ‑ Вы на машине? ‑ Нет, на такси приехала. ‑ Тогда прошу со мной. Как выглядел мужчина, с которым вы столкнулись в доме сестры? ‑ спросила я уже по дороге. ‑ Сможете его описать? ‑ Смогу, ‑ кивнула она. ‑ Лет шестидесяти, невысокий, полный, лицо одутловатое, брови.., густые, смешно торчат, глаза светлые и взгляд.., колючий. А рот маленький, совсем не подходит такому лицу, я еще подумала, рот у него бабий. Одет был просто, брюки, дешевый свитер и сверху куртка, поношенная. Так выглядят старички на пенсии, но для пенсионера у него был очень властный взгляд. И на дом сестры он смотрел так, точно думал: недолго вам тут жировать осталось. Вы можете решить, что я все выдумываю, но тогда мне казалось, что я читаю его мысли. Понимаете? Настолько откровенен был его взгляд. *** Сестра Ирины Константиновны жила в фешенебельном районе у реки, правда, ее дом на фоне других, более напоминавших дворцы чокнутых правителей каких‑нибудь африканских республик, выглядел скромно. Двухэтажный, с большой верандой, окруженный низким кованым заборчиком (соседи обнесли себя каменной стеной в два человеческих роста), ворота, калитка и кусты роз. Земля здесь была в дефиците, и дома жались друг к другу. Я затормозила у ворот. Пока мы выбирались из машины, на крыльце появилась женщина. На первый взгляд никакого сходства с Ириной Константиновной, но когда она приблизилась, стало ясно: это и есть ее сестра, глаза были те же, а еще привычка улыбаться уголками губ. ‑ Здравствуй, ‑ сказала она, целуя Ирину, и с любопытством посмотрела на меня. ‑ Ничего, что мы к тебе нагрянули? Это Оля, работает у Игоря Николаевича. Мы встретились в магазине, она присматривает себе дом. Вот я и подумала, может, для начала стоит поговорить с тобой? ‑ Что ж, район хороший, соседи солидные, если цены здесь вас не пугают, смело покупайте, ‑ улыбнулась Нина. Мы успели подняться по лестнице и вошли в просторный холл. Я огляделась и подумала: что может заставить людей жить в таком доме? То есть дом‑то, конечно, отличный, но для трех человек места явно многовато. В своей нелепой двухуровневой квартире я с трудом обжила лишь кухню и гостиную, ночевала по большей части тоже в гостиной, потому что спальня у меня на втором этаже, а мой пес ненавидит лестницы. В квартире Деда на второй этаж я тоже практически никогда не поднимаюсь. |
