Король вздохнул, и Пэнси, вспомнив толпы придворных, которые день за днем осаждали зал для аудиенций, подумала: люди, обвиняющие короля в том, что тот забыл тех, кто верой и правдой служил ему, несправедливы.

Всех сокровищ мира не хватило бы для удовлетворения нужд обедневших и обманутых. Часто земли переходили из рук в руки, будучи проданными обанкротившимися владельцами. Конфискованные дома нередко приобретались более удачливыми семьями, вложившими в них много денег. Лишать этих людей владений было бы несправедливо.

На короле, призванном решать такие трудные и деликатные вопросы, лежит большая ответственность. Пэнси внезапно почувствовала симпатию к человеку, чья щедрость подвергалась сомнению именно тогда, когда он больше всего на свете хотел быть щедрым. Но мысли ее вернулись к разбойнику. Она должна как-то помочь Люцию, ибо он спас ее от унижения и ужаса, при воспоминании о которых Пэнси холодела от страха.

Девушка быстро повернулась к королю:

– У меня есть причина считать, ваше величество, разбойника Белоснежное Горло человеком необычным.

Она хотела что-то добавить, но король дотронулся до руки Пэнси, останавливая ее:

– Я чувствую, вы хотите вмешаться в дела правосудия. Есть много видов благосклонности, леди Пэнси, которые я с радостью оказал бы вам, если б позволили, но не просите меня о том, в чем я вынужден вам отказать. Сэр Филипп уполномочен принимать меры против зла. Белоснежное Горло – один из многочисленных негодяев, порочащих нашу страну.

– Но, ваше величество, – воскликнула Пэнси, – разве вы не слышали, что сэр Филипп сам признал невиновность юноши, которого Белоснежное Горло спас от эшафота? Его оправдали бы, однако слишком поздно!

– Я слышал это, – произнес король. – Но над законом нельзя насмехаться. Мои подданные – народ горячий, и кто знает, что может случиться, если не управлять ими твердой рукой. А сейчас, леди Пэнси, давайте побеседуем о более приятных вещах.

Пэнси скрепя сердце вынуждена была подчиниться воле короля.

Чувство облегчения охватило ее, когда на дороге показалась карета, и король, не отрываясь, смотрел теперь на проезжающий мимо экипаж. Она настолько обрадовалась возможности попрощаться с королем и отправиться домой, что не обратила внимания на злой взгляд, брошенный сидящей в карете дамой, и не услышала низкого голоса леди Кастлмэн, говорившей королю:

– Ваше величество, чем вы занимаетесь здесь с этой змеей, которой я поклялась наступить на хвост и вырвать жало?

Пэнси ничего не чувствовала, не слышала, видела только глаза, устремленные на нее сквозь прорези черной маски, и губы, шептавшие слова утешения, когда она плакала о повешенном брате. Она должна его спасти, должна. И скорее умрет сама, чем даст погибнуть ему с петлей на шее. Благодаря Люцию она жила счастливо последние пять лет, ее наряды, каждая ее покупка, каждое истраченное пенни – все благодаря его щедрости и доброте. Пэнси не понимала, как могла так долго жить в Уилтшире, даже не пытаясь найти его и отблагодарить. Она думала о нем каждый день, молилась за него, молилась, чтобы он остался живым и невредимым, мысли о нем скрашивали ее существование в самые трудные дни.

Пэнси скакала на Сократе так быстро, что вернулась домой гораздо раньше старика Гарри. Она спешилась и, войдя в галерею, которая вела в тетушкины покои, услышала, как Гарри въехал во двор. Он что-то сердито пробормотал себе под нос и, смахивая пот со лба, приказал помощнику конюха отвести лошадей в стойло и обтереть их.

– Эти короли и города не для нас, старушка, – жаловался он кобыле.