– Меня не интересует, кто вам приказал, – топнула ножкой Пэнси. – Прекратите разбой!

– Что-нибудь случилось? – раздался с балкона над залом взволнованный фальцет Филиппа Гейджа. Медленно переставляя ноги, словно боясь упасть, он начал не спеша спускаться по ступеням. Из спальни за его спиной вышел Рудольф и остановился у балюстрады.

Разгневанная, Пэнси уже не могла сдерживаться. Эти двое приводили ее в неописуемую ярость. Гейдж, жирненький и напыщенный, приказывающий солдатам рушить все в их поместье, и Рудольф, любыми средствами пытающийся изгнать из дома человека, которому поместье принадлежит по праву, готовый запачкать руки кровью своих родных, если это только принесет ему выгоду.

– Многое случилось! – выкрикнула Пэнси звонким голосом.

Она казалась очень маленькой в тусклом свете нескольких свечей, освещавших ее светлые волосы и детскую фигурку в бархатном костюме. И в то же время в ней ощущалась такая жизненная сила и мужество, что ослушаться ее было невозможно.

– Вы и ваши солдаты пришли сюда, – продолжала Пэнси, – под нелепым предлогом, не имея на то никаких оснований. Вы подстрекаете своих людей разрушать дом, хозяин которого в тяжкие годы протектората был повешен, поскольку поддерживал короля, когда тот находился в изгнании. Мой отец умер здесь, до последнего вздоха преданный династии Стюартов, а что мы получили в благодарность за страдания и лишения? Только то, что вы врываетесь без каких-либо санкций и за короткое время наносите такой урон, какой не нанесла армия Кромвеля за все годы тирании. Становится не по себе от одной лишь мысли, что такое может совершаться именем короля. Но обещаю вам, его величество, узнав о бесчинствах, не одобрит насилие и разрушение.

Пэнси закончила гневную речь, и на лицах Гейджа и солдат, внимательно слушавших ее, появился испуг. Только лицо Рудольфа исказила усмешка, когда он медленно спустился по лестнице вслед за Филиппом Гейджем.

– Моя дорогая юная леди, – произнес наконец Гейдж. – Прошу вас, не расстраивайтесь, вам причинен совсем небольшой урон. Мы только обыскали дом, проверяя полученные сведения, что здесь находится убежище бандитов. Но поскольку их следов не наблюдается, я должен принести вам извинения за причиненное беспокойство. И разрешите внести ясность – я бы не вошел в этот дом без разрешения или не имея на то полномочий. Я получил великодушное соизволение вашего кузена, мистера Рудольфа Вайна, который, по моим сведениям, имеет права на поместье и, таким образом, волен поступать как законный владелец, хотя бы на данный момент.

– Кузен Рудольф сумел убедить всех, что унаследует этот дом и поместье, – нахмурилась Пэнси. – Но до тех пор, пока король не подпишет его прошение, полагаю, разрешение мистера Вайна на уничтожение семейной собственности ничего не стоит, так же как и ваш обыск.

– Миледи, я протестую, – забормотал Филипп Гейдж, но девушка остановила его презрительным реверансом.

– Спокойной ночи, сэр! – гневно бросила она.

Пэнси удалилась, не обернувшись. Проследовала в библиотеку, взяла шляпу и вышла на террасу через французское окно. Лошади стояли там же, где Гарри их привязал. Услышав шаги за спиной, она решила, что это конюх.

– Поехали, Гарри!

Теперь, когда гнев утих, голос Пэнси дрожал.

Кто-то схватил ее за руку. Оглянувшись, она увидела рассерженного Рудольфа.

– Вы не поедете докладывать обо всем королю, – бросил он зло.

– Вы мне помешаете?

Пэнси старалась высвободить руку.

– Во всем этом есть что-то странное, – пробормотал Рудольф. – Клянусь, вы приехали, чтобы встретиться с этим проклятым отпрыском!

Разъярившись, кузен потерял всякую осторожность.