– С каким отпрыском? – осведомилась она. Рудольф прикусил губу и ничего не ответил. – Пожалуйста, отпустите мою руку, кузен Рудольф. Меня крайне удивляет ваше сегодняшнее поведение, мое отношение к вам не станет после этого лучше.

– Черт бы вас побрал! – вскричал он. – Я убежден, вы приехали сюда предупредить его. Не для вас топили камин. И в постелях кто-то спал, и кухонная плита вся заляпана жиром. Вы сегодня вечером были на обеде, тем не менее умудрились приехать в Стейверли раньше нас. Что-то здесь не так, ваша игра не могла меня обмануть.

– Отпустите меня! – резко прозвучал голос Пэнси.

– А если я этого не сделаю? – усмехнулся Рудольф.

– Вы хотите, чтобы я позвала на помощь кого-нибудь из ваших людей? Может быть, они и неотесанные, но, наверное, у них хватит порядочности защитить женщину, слишком слабую, чтобы сделать это самой.

– Вы сводите меня с ума, – вдруг хрипло пробормотал Рудольф. – Вам бы лучше выйти за меня замуж, и тогда делайте с этим проклятым домом все, что хотите!

Он продвинулся к ней ближе. Пэнси, испугавшись, с силой, о существовании которой в себе даже не подозревала, вырвала руку, чем привела Рудольфа в замешательство. Он попытался схватить ее, но она уже мчалась по каменным ступеням террасы к своему коню.

Гарри ждал ее, отвязав лошадей. Не выясняя причины такой спешки, он помог ей взобраться в седло и сам вскочил на коня. Сократ поднялся на дыбы, грызя удила, готовый мчаться. Пэнси посмотрела на террасу, откуда Рудольф с усмешкой наблюдал за ней. Натянув поводья, девушка крикнула звонким голосом, отчетливо прозвучавшим в тишине ночи:

– Запомните, кузен, я бы не вышла за вас замуж, даже если бы кроме вас на земле не осталось ни одного мужчины!

Она не слышала, ответил ли он что-нибудь, отпустила поводья и пришпорила Сократа. Лошадь пошла легким галопом, Гарри пустился следом, и тогда Пэнси помчалась быстрее – грязь и гравий так и летели из-под копыт.

Страх преследования гнал ее с такой скоростью, будто за ней неслись черти. Она забыла, что лошадь Гарри не может сравниться с Сократом. С восторгом ощущая, как свистит ветер в ушах, развевая волосы, Пэнси пустила лошадь в галоп. Было что-то возбуждающее в такой езде, казалось, земля летит под ногами коня. Но бешеный темп успокоил боль в груди, заглушил мучившие, не дававшие покоя мысли. На мгновение Пэнси забыла обо всем, охваченная пьянящим чувством свободы. Она, как и Люций, избежала опасности, пусть ненадолго.

Пэнси знала дорогу в Лондон и, проехав мили две, заметила, что Гарри остался далеко позади, а она едет одна по пустынной лесной дороге. Девушка обернулась, осаживая Сократа, что коню явно не понравилось. Он совсем не устал, напротив, был рад размяться за городом, ему порядком надоели ежедневные неторопливые прогулки в парке.

– Спокойно, Сократ, мы должны подождать Гарри.

Пэнси похлопала его по шее, пытаясь успокоить.

Вдруг из тени деревьев на дорогу вышел человек. Ее сердце затрепетало от радости, невыразимое счастье охватило ее. Она рванулась навстречу.

– Все хорошо, любимая? – спросил Люций, взяв девушку за руку. – Я так беспокоился за тебя.

– Ты не должен был волноваться за меня, – ответила Пэнси, хотя глаза ее говорили об обратном.

– Они оскорбляли тебя? – догадался Люций.

Она потупилась:

– Рудольф убежден, что ты скрывался в поместье, а я приехала предупредить тебя. Но у него нет доказательств.

– Нас не должны были застать врасплох, – покачал головой Люций, – я потерял бдительность. До того уютно и удобно было жить в Стейверли. Никто не подозревал, что в доме есть кто-то еще, кроме крыс и летучих мышей.