— Что вы делаете? — хрипло спросил меня лорд.

Словно бы я сам знала… Одно было совершенно ясно: если умрет он, мне все равно в живых не остаться.

То ли засмеялась, то ли закаркала Тшилаба.

— Глянь-ка! Приручил девчонку! А Элинор все твердила, она дикая… Не бойся, в одну могилу ляжете.

Потрясающе романтичный конец жизни для влюбленной пары… Если бы только мы были влюбленной парой… Умирать в один день, не прожив вместе долго и счастливо — такой исход меня совершенно не устраивал. Вот только и изменить что-то я была не в силах.

— Отпустите меня, мисс Уоррингтон, — зашипел лорд, правда, уже через пару секунд передумал. — Нет. Не отпускайте. Так и стойте.

Чем вызвана такая перемена, я не знала, да меня это и не волновало. Если сказали стоять так — буду стоять так. Позже подумаю обо всем, когда — если? — спасемся.

— А вот теперь уже и поговорим, ведьма… — со злорадным торжеством произнес колдун, разом вернув и самообладание и боевой настрой. Почему — я даже представить не могла, но теперь не было той пугающей безысходности и ожидания неизбежного конца.

Я вглядывалась в темноту, но все никак не могла увидеть ни одного признака волшебства, которое стало бы видимым обычным людям. Но по тому, как напрягалось под моими руками тело лорда, я понимала, что тот прикладывает усилия, и немалые… А мне нужно было только держаться за него, так, как его милость и просил.

И словно бы ничего не изменилось, совершенно ничего, но почему-то вдруг Тшилаба начала пятиться и как будто ссутулилась на манер очень уставшего человека. Видимо, что-то изменилось, раз такой самоуверенной ещё совсем недавно ведьме пришлось отступить и оставить поле боя за внуком, которого она намеревалась убить.

Преследовать колдунью лорд Дарроу не стал, для этого он слишком устал, да и исчезать с собственной помолвки было делом дурного вкуса и могло породить еще больше историй относительно меня, самого лорда и нашего с ним брака.

Убедившись, что ведьма ушла и возвращаться не собирается, его милость повел меня назад, и, кажется, ноги подгибались у нас обоих. А ведь я когда-то даже не представляла, будто что-то может оказаться для его милости поистине тяжело…

— Что случилось, милорд? — тихо спросила я, из последних сил сдерживая волнение.

Я совершенно не понимала, каким образом у его милости хватило сил обратить ведьму вспять. Он ведь совершенно точно проигрывал. До того момента, когда я, не сдержавшись, обняла мужчину.

— Мы остались в живых, — спокойно отозвался лорд, который держался так, словно и не пришлось ему только что схватиться с могущественной колдуньей.

Я умоляюще посмотрела на мужчину, но по выражению его лица поняла, что упрашивать его рассказать хоть что-то просто бесполезно.

Вернулись в дом мы, кажется, незаметно для других гостей, или же нам просто милостиво простили эту отлучку. Какая разница, если и так половина собравшихся подозревает меня невесть в чем?

Вот только брат…

Он коршуном бросился к нам, едва только заметил.

— Как это понимать?! — грозно спросил он лорда Дарроу, который был к тому моменту настолько утомлен, что ответил просто…

— Как хотите — так и понимайте.

Брат просто решился дара речи, услышав подобное.

— Кэтрин?!

Право слово, причем тут вообще я?

— Эдвард, дорогой, прошу, не сейчас, — отмахнулась я, понимая, что меньше всего хочу сейчас объясняться в очередной раз со старшим братом.

Я чувствовала себя целиком и полностью разбитой и уставшей. Хотелось только упасть на кровать, закрыть глаза и уснуть. Даже не раздеваясь. Но приходилось улыбаться и делать вид, что я бодра, весела и счастлива.