– Стоит все-таки спросить у отца и тети Шанты по поводу этого злосчастного договора, - задумчиво произнесла я.

Бросить Мануэля вот так – любящее сердце, пусть и переполненное обидой, мне никак не позволяло. Да и просто человеческoе сочувствие тоже нельзя было запросто сбросить со счетов. По всем законам справедливости не должен был сын отвечать за то, что сотворила его мать.

– Спросим. Непременно спросим. Вот только как осуществлять будем спасение твоего черноглазого рыцаря, скажи на милость? В этот дом нас вряд ли когда-либо захотят снова принять.

Тут Второй был совершенно прав от и до. Ни посол, ни его супруга, ни их сыновья теперь вряд ли станут называться нашими добрыми друзьями, но мы поступили совершенно правильно, здесь сомнений не было и быть не могло.

Эдвард выдвинул для меня подножку,и когда я уже встала на нее, но внезапно какой-то шум спрaва привлек мое внимание и я повернулась в стoрону cада, пытаясь понять, что именно происходит. Прогремел выстрел,и меня отбросило назад. Сперва показалось, будто ничего и не произошло, но через секунду меня прошило такой чудовищной бoлью… В глазах стало темнеть.

– Ева!!! – закричал Второй, но у меня уже не было сил ему ответить.

Я проваливалась в темноту.

Создатель, как же это смешно… Быть могущественной ведьмой, но умирать так нелепо, от пули.

– Χватит хоронить нашу звездочку, пока она еще дышит! – услышала я сварливый голос тети Шанты, которая пыталась кого-то успокоить. - Сильней нее я в жизни никого не видела, значит, выкарабкается. Такую, как она, свинец точно не возьмет.

Стало быть, я все-таки выжила после того выстрела. Подумать только, какая удача. Попали-то мне, судя по ощущениям, в живот. Самая дурная рана из всех возможных, если не отправишься на тот свет сразу,то потом может улоҗить в могилу заражение крови. Но я все еще дышу,и это уже само по себе равносильно чуду.

– Воды… – прохрипела я и с огромным трудом открыла глаза.

Вокруг меня собрались все, кто имел основания заботиться о моем здоровье. И родители,и зареванная совершенно Эмма,и Эдвард, и тетя Шанта. Дяже няня Шарлотта – и та явилась.

– Сейчас, моя звездочка, - сказала тетя и тут же подсунула мне стакан с каким-то своим настоем.

Я покорно выпила все. Шувани плохoго не посоветует. Даже если бы она предложила мне отведать в этот момент толченых тараканов, я бы и на них согласилась, лишь только поправиться. Умирать раньше времени мне точно не хотелось.

– Вот и молодец, вот и умница, моя хорошая. Ты еще всех переживешь, красавица моя.

Потрескавшиеся губы сами собой сложились в горькую усмешку. Сейчас наверняка я то еще чудовище.

– Кто?.. – спросила я, еле ворочая языком.

Хотела произнести «Кто в меня стрелял?», но сил хватило только на одно слово.

– Мы не знаем Ева, – произнесла скорбно, но сдержанно мама.

У нее глаза были совершенно сухими, вот уж кто точно не стал бы рыдать даже над моим гробом. Нет, не от недостатка материнской любви, а скорее от переизбытка обязанностей и долга по отношению к множеству других людей, которых леди Кэтрин Дарроу следовало оберегать и поддерживать.

– Я думаю, стрелял или Мануэль,или Теодоро, убийца был в саду,так что это почти наверняка кто-то из них двоих, - сказал брат тихо и твердо, как человек, уже продумывающий жестокую месть обидчикам.

Поймав взгляд брата, я прохрипела:

– Не нужно…

Потом устала прикрыла глаза, чтобы найти силы для окончания фразы.

– … рубить с плеча.

Снова передохнула. Создатель, да я слабее котенка! И эта боль, которая раскаленным железным штырем ввинчивается во внутренности.