Я была полностью согласна с молодым человеком, но даже рот открыть не решалась. Казалось, пока я не произнесу ничего, то беды на самом деле не случилось. Но страшное уже произошло…

Его милость попал в руки Тшилабы, или же был убит…

Наверное, переживать стоило в первую очередь из-за того, что моя собственная жизнь без участия лорда Дарроу повисла на волоске. Но почему — то данный прискорбный факт не сразу даже и пришел мне в голову… Первой появилась мысль, что его милости больше нет… И от этого стало так страшно и тоскливо на душе, словно разрушился один из столпов, который, по верованиям древних, удерживал мир от падения в бездну. Лорд Дарроу успел стать для меня одним из таких столпов.

Его милость стал необходим мне как воздух, как основа моего собственного мира.

— Нам нельзя выходить из дома, иначе на нас нападут, — мрачно произнес мистер Уиллоби. — Кто хотя бы, мисс Уоррингтон? Думаю, теперь — то уже можно сказать, откуда именно нам стоит ждать угрозы.

Верно. Какая уже разница… Да и остались мы с проблемами исключительно втроем, втроем же и придется решать возникшие затруднения. Только бы отец или Эдвард не явились… Они уехали в город по делам и обещали вернуться только к свадьбе, но случиться могло что угодно.

В последнее время мне чудовищно, просто чудовищно не везло…

— Наверное, можно… — кивнула я головой, собираясь с духом. — Тшилаба, цыганская бабка лорда. Она захватила тело мисс Дрэйк и теперь действует заодно с леди Уайтберри. Тшилаба желает убить его милость.

Молодые люди молчали не меньше минуты.

— Я только несколько раз слышал о Тшилабе… Дядя Николас о ней говорил только один раз. Куда чаще об этой особе упоминала Шанта, — тихо произнес мистер Оуэн, стремительно мрачнее. — И то, что я знаю о Тшилабе, меня пугает едва ли не до потери сознания…

Мистер Уиллоби молчал, но так, что сразу становилось ясно: он разделяет каждое слово кузена и даже больше.

— Я даже подозреваю, именно она прокляла дядю, уж не знаю, почему… — добавил мистер Оуэн, и я в очередной раз убедилась в том, что остротой ума и догадливостью он нисколько не уступает кузену. Просто реже его демонстрирует.

— Так оно и есть, — ответила я, поникнув. — Тшилаба сама так сказала… Она обвиняет его милость в том, что тот украл ее кровь, и заодно затем убил ее дочь.

Даже вспоминать о цыганской ведьме оказалось жутко.

Мистер Уиллоби тихо, но очень проникновенно выругался, использовав такие слова, что мне даже стало любопытно, как все описанное возможно осуществить. Закончив пламенную тираду, молодой человек опомнился, вспомнил, что рядом с ним все-таки дама, и поспешно извинился.

Я эти извинения приняла, хотя в глубине души и полностью разделяла все, сказанное мистером Уиллоби. Как в полной мере описать сложившуюся ситуацию так, как пристало девице моего положения или просто благовоспитанному человеку, я просто не представляла.

— Превосходно, — подвел неутешительный итог мистер Оуэн. — Мы не можем выйти из дома, дядя то ли убит, то ли схвачен, а противником нашим стала могущественная старая ведьма. И все бы ничего, если бы мы трое не были самыми обычными, заурядными людьми…

Мистер Уиллоби согласно кивнул.

— Мы что-то должны сделать! Нельзя сидеть на месте и ждать, когда все само собой улучшится! Такого не произойдет!

С этими словами сложно было поспорить.

— Мы можем разве что отправить посыльного к Шанте и попросить ее о помощи, — тихо произнесла я.