– Во-вторых, если золото переплавленное – без пробы, а такого очень много, то в скупке могут сказать, что это лом, и взять его в полтора-два раза дешевле рыночной цены драгметалла, – Боря еще не закончил свой развернутый ответ на мой вопрос. – В-третьих, зубное золото, у которого проба 850-я, могут скупить по цене 585-й. Ну и если оставить что-то в ломбарде, а потом выкупить, можно получить назад изделие с поддельным камнем и обедненным золотом.

– Все это очень интересно, но мне всего лишь нужно знать, сколько стоят золотые кольца весом четыреста семьдесят… опять забыла…

– Два! – снова подсказала Ирка.

– Четыреста семьдесят два грамма. Не миллионы же?

– Таки смотря в каких деньгах, если, к примеру, в турецких лирах…

– В рублях, Боря! – я испугалась, что сейчас получу еще один ликбез, теперь уже по теме курса валюты.

– В российских рублях – миллион двести максимум.

– Что и требовалось доказать, – пробормотала я.

Приличия ради я еще расспросила родственника о том, как он поживает (пока не женился, но уже скоро, нас непременно пригласит), и мы распрощались.

– Понятно? Миллионы, которых якобы лишилась Татьяна по вине матери, – это не золото, которое мы ищем, – пряча в карман смартфон, резюмировала я.

– Значит, мы чего-то не знаем, – ответила Ирка и нахмурилась. – А это не дело. Даже Шерлок Холмс не мог бы эффективно действовать в условиях нехватки информации. Я думаю, пора запросить помощь друга.

– Какого из двух? – я снова достала мобильник и с готовностью открыла список контактов. – Того, что в погонах, или того, что в рясе?

– Непривычно, что на этот раз у нас есть выбор. Дай-ка подумать… – Ирка пожевала губы. – Может, второго? Если Зинаида действительно обделила дочь в завещании, батюшка может об этом знать.

Я отправила вызов на номер отца Александра, но он мне не ответил, а через пару минут прислал лаконичную СМС: «Перезвоню».

– Значит, занят, не будем мешать, подождем. – Ирка поднялась, собрала кружки и пошла с ними в дом.

Мне не хотелось суетиться, я только-только расслабилась и с удовольствием потупила бы под шорох листвы, птичье пение и жабье квакание, но посидеть-помедитировать не удалось.

– Твою дивизию! А это еще что такое?! – Негодующий крик подруги подбросил меня в воздух не хуже батута.

– Что случилось?! – я горной козочкой запрыгнула на крыльцо – сразу через три ступени.

Ирка подвинулась в дверном проеме, позволяя мне увидеть то, что ее так возмутило.

– Ой, мама… Это что – кровь?!

В прихожей у самого порога пугающе блестела ярко-красная лужа.

– Подержи, – подруга отдала мне кружки и опустилась на корточки. Она заглянула в лужу, потянула носом: – Нет, это не кровь. Это краска. Масляная или нитроэмаль.

– Откуда?! – я обшарила прихожую недоверчивым взглядом, уделив повышенное внимание потолку. – С чердака протекло? Да нет, сверху все чисто…

– Всюду чисто, и банки с эмалью нигде не видно, а это значит – что?

– Что? – повторила я.

– Краской в прихожку вредительски плеснули с крыльца, воспользовавшись тем, что дверь была открыта настежь, а мы куковали там, за кустами! – Ирка кивнула на стол под яблоней, который с порога было не видно.

– И какая зараза это сделала?! – я снова осмотрелась, но теперь обшарила недобрым взглядом не дом, а двор.