На этот раз точно не нитроэмаль.

Я очнулась первой.

– Как думаешь, он живой?

– Не знаю. В любом случае надо «Скорую»… – Подруга, не отводя взгляд от кровавой лужицы, слепо полезла в карман, но промахнулась.

Я достала смартфон и позвонила, но не в «Скорую» – Лазарчуку.

По счастью, полковник ответил сразу:

– А я все жду, когда же вы позвоните!

– Дождался: у нас тут, кажется, труп! – быстро доложила я.

– Что?!

– Труп! Сказать по буквам? Тэ, эр, у, пэ! Покойник, жмурик, мертвец, тело без признаков жизни!

– Да не психуй ты так! – Ирка забрала у меня трубку. – Сережа, мы точно не знаем, труп он или нет! Лежит как мертвый, под затылком лужа крови, но пульс мы не щупали и…

– И не щупайте там ничего! Живо отошли на три метра и вызвали «Скорую»! Где, кстати, это?

– Что – это? – подруга тупила, видимо, такая нервная реакция.

– Место происшествия! Предполагаемый труп! И вы с ним! Где?!

– Так в доме покойной бабки Колобовой…

– В «Скорую» звоните! – повторил Лазарчук и бросил трубку.

Я взяла себя в руки, а в них – смартфон и вызвала неотложку. Ирка тем временем неотрывно гипнотизировала взглядом мужика на полу. Дождавшись, пока я закончу разговор с диспетчером, она спросила:

– Как думаешь, можно открыть лицо и посмотреть, кто это?

– Какая разница? Хоть младшая любимая жена Гюльчатай, разве это изменит ситуацию?

– Еще как изменит! Если окажется, что это Том Круз, я нарушу запрет полковника и попытаюсь его реанимировать, сделав искусственное дыхание рот в рот!

– С чего бы это был Том Круз?

– Ну он тоже невысокий, носит бейсболки и вечно всюду лезет. – Ирка решительно подняла с лица пострадавшего головной убор и тут же уложила его обратно. – Эх, это не Том Круз. Наш сосед сверху.

Я тоже узнала Анатолия Ефимовича, но не сильно расстроилась.

Да простит меня дедушка-сосед, но если бы у нас тут убился Том Круз, я бы расстроилась гораздо больше. Хотя мне не нравятся невысокие мужчины.

Ирка озабоченно сказала:

– Как быть, не знаю. Серега велел отойти на три метра – это или в санузел, или на крыльцо, а оттуда мы его видеть не будем.

– И что?

– Не то чтобы я так хотела наблюдать эту картину, но вдруг дед очнется – тогда ведь точно надо будет подойти, оказать ему помощь?

Я немного подумала:

– Серега велел отойти на три метра, но не сказал, в какую сторону. Если мы выйдем из дома, обойдем его и встанем за окном, то и указанное расстояние выдержим, и деда из виду не упустим!

И что вы думаете? За то, что мы из самых благородных побуждений всего-то с четверть часика постояли за окном, нас грубо обругали!

Не сразу, правда. Сначала даже почти похвалили: фельдшер «Скорой» отметил, что мы совершенно правильно не стали ворочать пострадавшего, поскольку при тех травмах, которые он получил, это не пошло бы ему на пользу.

– Голова разбита, позвоночник поврежден, но дедушка жив еще, и мы постараемся, чтобы так оно и было, – сказал он.

Пострадавшего со всей аккуратностью переложили на носилки, загрузили в «Скорую» и увезли с сиреной и мигалкой.

А потом приехали пресловутые «орлы» полковника Лазарчука в лице прекрасно знакомого нам капитана Касатикова и еще какого-то хмурого мужика, и вот от них мы ни единого доброго слова не услышали.

– Кто шастал за окном и затоптал все следы?! – грозно вопросил Касатиков.