– Сиртаки! – я закатила глаза. – Слав, ты в курсе, что это не народный танец? Он был создан в 1964 году для фильма «Грек Зорба». А у тебя под него Ахиллес выплясывает? Это явный анахронизм.

– Сиртаки, чтоб ты знала, представляет собой сочетание медленных и быстрых версий хасапико, старинного танца воинов, звукореж сказал – пипл схавает, – не смутился Слава. – И вообще: какой Ахиллес, такая и музыка, не придирайся… Вон, впереди шатер с синими и белыми лентами, нам туда.

Шатер с лентами в цветах флага современной Греции стоял на деревянном помосте, возвышающемся над землей на полметра.

– Снизу наш колобок будет казаться выше и стройнее, – объяснил задумку Слава.

Я огляделась в поисках «нашего колобка».

Шатер был пуст и открыт всем ветрам и взглядам, так что я увидела ковер на дощатом полу, пышное ложе из звериных шкур и канделябр со свечами, в данный момент не горящими.

– Ахиллес увлечет Брисеиду в шатер, подведет к ложу, задует свечи и задернет полог, – протараторил Слава, поймав мой вопросительный взгляд.

– Слав, ты в уме? Парафиновые свечи только в девятнадцатом веке изобрели! В Древней Греции для освещения помещения использовались напольные светильники в виде треножника с чашей, наполненной горючим веществом с ароматическими добавками!

– Что за вещество? – поинтересовался Женька, успевший расчехлить камеру.

– Животный жир, масло, нефть…

– Сама ты сумасшедшая! – окрысился на меня Слава. – Факелы еще предложи в полотняной палатке зажечь! Знаешь, чего стоило согласовать с пожарниками три жалкие свечки? А, что вы понимаете в этой жизни! – Мэтр отмахнулся от нас с оператором и пошел искать понимания у красавиц, которые сочувственно заворковали, спеша его утешить.

– Так, тут снимать пока нечего, – заглянув в шатер, постановил Женька. – Даже свечки еще не зажгли… Пройдемся, сделаем под– съемку?

– Давай, – охотно согласилась я.

Чуть не забыла, зачем вообще явилась на площадку фестиваля! Мне же черта искать нужно, похитителя бабкиного золота.

До запуска на фестиваль публики оставались считаные минуты, на всех площадках спешно прихорашивались обитатели альтернативных и инопланетных миров.

У небольшого земляного холма с круглой дверью в отвесном склоне тщательно причесывал свои мохнатые ноги хоббит. Шерсть на его задних конечностях была не природного происхождения, ее наличие обеспечили утепленные штаны с начесом, надетые навыворот. На сырье производитель теплых подштанников явно сэкономил, использовал синтетику, и под рукой хоббита псевдошерсть красиво искрила статическим электричеством. Малорослик взвизгивал и что-то бурчал. Гномы, возлежащие на полосатой подстилке в окружении топоров и вещмешков, басовито похохатывали.

– Эй, Бильбо, покажи кольцо! – весело крикнул Женька.

– Может, тебе его еще подарить, верзила? – огрызнулся хоббит. – Встав на одно колено с предложением?

– Тьфу на тебя, противный! – мой оператор раздумал снимать «толкинутых». – Леголаса окольцовывай!

Гномы взоржали. Под их дружный хохот мы переместились из Средиземья на планету Пандора, и там Женька живо заинтересовался долговязыми синими аборигенками:

– Они совсем голые, что ли, в одной только краске?!

Он «наехал» на упомянутую натуру и с помощью мощной оптики камеры разглядел:

– В одних трусах и кедах, надо же! Все тело в плотной синей мазюке. Это ж сколько краски на душу инопланетного населения нужно?

– Может, это косметическая глина, – я поделилась опытом.