Бланш хотела завизжать, но, словно предчувствуя ее реакцию, Эйдан в мгновение ока оказался рядом и зажал рот рукой.

— Давай обойдемся без крика, у меня от него уши болят. Я не собираюсь тобой ужинать, и как женщина ты меня тоже не интересуешь, так что успокойся.

Девушка дрожала от страха и исходившего от него холода; никогда еще она так не боялась.

— Меня интересует Зара. Куда она подевалась?

Вампир убрал ладонь от ее рта, но из рук свою жертву не выпустил. Ему нравилось слушать учащенное биение сердца людей, ощущать исходившее от них волны испуга, смотреть на пульсирующее от частого дыхания горло, вдыхать запах струящейся по артериям крови. Здесь, у основания подбородка, она была самой чистой и вкусной, даже слюнки текли, но он не собирался рисковать жизнью ради сомнительного удовольствия попробовать кровь этой девушки.

— Она на практике в Сооте, скоро должна вернуться, — с трудом выдохнула Бланш.

— Скоро — это когда? — Эйдан склонился над ее побелевшим лицом, гипнотизируя взглядом. Действует — немного притихла, дышать стала ровнее. А еще говорят, что колдуньи не поддаются вампирьему обаянию. Или она первая ведьма в роду?

— К ежегодному балу, может, чуть позже. Ей экзамены сдавать не нужно.

— Что ж, может, я еще зайду ее проведать. Если что, передай, что я заходил попрощаться, — он отпустил ее, с улыбкой наблюдая за тем, как Бланш запоздало окружает себя защитным куполом. — До встречи!

Легкое дуновение — и вместо него уже пустота. Быстрота и бесшумность — неизменные спутники детей ночи.

Бланш вздохнула с облегчением. Ну и знакомых себе заводит Зара, она бы еще дракона в качестве домашнего питомца держала! Хотя, лучше дракона — они более предсказуемые. Интересно, для чего подруге вампир, в качестве кого? Личного телохранителя? Любимой игрушки? Или у них действительно дружественные отношения? Настолько дружественные, что он знает, как обойти расставленные на таких тварей, как он, ловушки — несомненно, Зара постаралась, дала ему что-то.

А, что, если бы он был более… нормальным, он бы ей подошел: у них одинаковый склад ума, оба не отвлекаются от дела на эмоции. Но ведьма и вампир — это не просто мезальянс, это вопиющее нарушение правил.

Девушка усмехнулась собственным мыслям. Нет, у Зары к нему ничего нет, а ей везде видятся чувства. У них чисто партнерские отношения, иначе бы он уехал вслед за ней, ну, или… Хватит, хватит, пора спать, пока повсюду не начали мерещиться влюбленные пары!

Наутро школу взбудоражило трагическое известие — погиб Герхард Уссанд.

Все проснулись, как обычно, болтая, расползлись по коридорам — и вдруг увидели над входом в обеденный зал траурный венок. Лица мгновенно вытянулись, смех затих; потупив взоры, учащиеся разбрелись по своим столам.

В зале было необыкновенно тихо, и в воцарившемся молчании слова сеньора Граппа, казалось, обрели еще большую материальность.

Убит демоном. Он вечно будет жить в их сердцах. Почтить его память вставанием. Объявлен трехдневный траур.

Бланш вместе со всеми, понурившись, поднялась, сложив руки на животе. Вся ее радость, все приподнятое настроение мгновенно улетучилось, свое счастье и грядущая помолвка казались такими мелочными по сравнению с беспокойством за подругу. Зара была сейчас там же, где погиб Герхард, и рисковала жизнью точно так же, как некогда рисковал он.

Вслушиваясь в слова траурного гимна, периодически вместе с другими учениками повторяя: "Да упокоятся с миром, вечная память павшим героям!", она не переставала думать о Заре и пришла к выводу, что не успокоиться, пока не поговорит с Рэнальдом Рандрином, не уверится, что его дочери ничего не грозит.

А под сводами зала между тем раздавалось:

Это был один из самых ужасных школьных дней: у учеников не получались простейшие заклинания, учителя не исправляли их ошибок, вели себя отрешенно и нервно вздрагивали, когда кто-то осмеливался обратиться к ним с вопросом.