Слуга поклонился и ушел, оставив Рандрина и странного молодого человека наедине.

— Садись! — герцог указал на стул.

Юноша не сдвинулся с места.

— Если бы я хотел убить, убил бы еще тогда, — усмехнулся Рэнальд, подойдя ближе. — Да, выглядишь ты по-прежнему отвратительно, но хоть рубцы посветлели. Подними голову.

— Я не лошадь, — чуть слышно пробормотал молодой человек, делая шаг назад. Глаза лихорадочно заметались по кабинету в поисках укрытия, потом с тоской скользнули по двери. Он догадывался, что за ней его ждет слуга.

— Я рад, что к тебе возвращается чувство собственного достоинства. О том, что было, не вспоминай — не повторится.

— Зачем я Вам? — юноша наконец решился взглянуть в сапфирные глаза Советника.

— Потом расскажу. Я нанял тебе учителей, надеюсь, ты оценишь мою заботу?

— Разумеется, сеньор Рандрин, я никогда не забуду о том, что Вы для меня сделали.

— Замечательно! Все, что от тебя требуется, — это беспрекословно выполнять мои указания. Тогда ты снова станешь тем, кем был при рождении.

Молодой человек изумленно уставился на Советника. Разве он не мог не верить одному из первых лиц государства, но его слова противоречили законам королевства. Как он, лишенный фамилии оборвыш, чья жизнь не стоила и щепотки соли, да что там, горсти земли, снова вознестись к вершинам прошлого?

Несомненно, ему предстояло стать разменной монетой в политических играх этого высокого синеглазого человека, одно имя которого вызывало в нем панический страх.

— Учись снова высоко держать голову. И, — тут Советник сделал паузу, — помни, что твое будущее и твоя жизнь целиком и полностью зависят только от меня. Я тебя не пугаю, всего лишь предупреждаю. Как тебе комнаты, устраивают?

Юноша кивнул. Ему еще никогда не доводилось видеть такой роскоши, страшно было ходить по всем этим коврам, спать на такой мягкой огромной кровати. Когда для его предков все это было обыденностью, не стоящими внимания мелочами, а потом все изменилось, и любой крестьянин по положению стал выше них.

— В таком случае, давай поговорим о тебе и твоих будущих обязанностях. Мать что-нибудь тебе рассказывала о твоих предках?

Юноша кивнул и присел на приготовленный для него стул, предчувствуя, что разговор будет долгим.

Герцог же подошел к окну, бросил взгляд на искрящие пики и позволил себе вновь на несколько минут погрузиться в состояние задумчивости.

Справится ли он? Вернее, не так, справится ли с возложенной на него партией этот робкий молодой человек? С другой стороны, если жизнь до сих пор его не сломала, хотя, видят боги, не каждый выдержал бы выпавшие на его долю испытания, значит, в нем есть стержень. Память рода не так просто заглушить.

В свой день рождения Зара намеревалась сделать себе подарок. Подарок был своеобразен, но в духе Рандринов — маленькая месть.

С легкой улыбкой, скользящей по краешкам губ, она тщательно прихорашивалась, старательно укладывала волосы, слегка подкрашивала глаза. Обворожительна и безвредна — а голова нашпигована заклинаниями, скопившимися за четыре года систематического обучения магическому мастерству.

Прошуршав юбками, оставляя после себя едва уловимый терпкий шлейф духов, девушка предстала перед судом трех опытных магов. Выражение их лиц подсказало, что работа была проделана не зря, и чары обольщения работают.

— Да, на это они точно клюнут! — протянул Дуган, невольно остановив взгляд на подвеске на ее груди. — Я бы сам попался на удочку такой женщины.

— Сомневаюсь, — покачала головой Зара; ресницы крыльями райской птицы взметнулись к бровям.