|
-- Как видите, этот зверь любит удобства! Какая у него мягкая постель! Стены этой ямы состояли из мягкого сыпучего песка, и Редон, машинально поцарапав по ним ногтями, заявил: -- Будь у нас когти, как у медведей, мы могли бы прорыть себе выход! -- Ничего здесь не поделаешь! -- проговорил Леон.-- Выхода нет: я осмотрел все! -- Надо осмотреть еще и другой коридор! -- произнес Дюшато.-- Не отчаивайтесь, посмотрим там! И они снова отправились где ползком, где на четвереньках и, наконец, вышли в главную круглую залу пещеры. Второй коридор был гораздо ближе к месту взрыва и потому значительно пострадал от него: свод его был сильно расшатан, и некоторые глыбы над проходом едва держались, грозя ежеминутно обрушиться. Ввиду этого, прежде чем решиться войти сюда, наши друзья сочли необходимым удалить эти отделившиеся от свода глыбы, для чего было достаточно малейшего прикосновения к ним. Леон, как самый сильный и самый рослый, принял эту задачу на себя. -- Берегись! -- крикнул он, хватаясь руками за одну глыбу. Все посторонились. Раздался треск, оглушительный шум. Когда поднятая падением пыль немного улеглась, из уст наших друзей единодушно вырвался громкий крик при виде целой груды мутно-желтых комьев величиной не меньше двух здоровых кулаков. При свете одной свечи, бывшей в руках путешественников, трудно было хорошенько разобраться, сколько было тут золота, во всяком случае на миллионы, если не миллиарды. У всех мелькнула одна и та же мысль. Лестанг первый высказал ее: "Мать золота"! Вот она, "Мать золота"! На этот раз привычный глаз рудокопа не ошибся: это было действительно золото, чистое золото, а не "желтое железо" простодушного индейца. Старик Лестанг набросился на эти глыбы, прижимая их к груди, смеясь и плача в одно и то же время, лепетал, точно ребенок: -- Да... да... это то, что я так искал и уже не надеялся более найти. Теперь я могу умереть спокойно... О, как это чудесно!.. Несмотря на весь ужас своего положения и остальные невольно поддались этому странному, опьяняющему обаянию золота. Всех неумолимо тянуло взглянуть на это сказочное богатство. Поль Редон и Леон зажгли свои свечи, чтобы также насладиться этим зрелищем. И пред этими грудами все забыли про грозящую им ужасную смерть; любящий отец забыл про свое дитя, свою единственную дочь, а бескорыстные в сущности и прекрасные молодые люди забыли про своих исчезнувших невест. Все было забыто, все, кроме какого-то безотчетного чувства алчности, какого-то опьянения золотом! -- Глыба эта свалилась оттуда, -- точно в бреду бормотал Лестанг.-- Там, может быть, есть еще золото... может быть, еще много, много! Несчастному золотоискателю уже показалось мало этих миллионов, мало всех этих несметных богатств, валяющихся под его ногами; он простирал свои дрожащие от волнения руки к своду, сверкавшему самородками, при свете поднятой вверх свечи. |
