|
-- Это должно было произойти! -- подхватил второй полицейский.-- Этот бедный Жое не пил менее галлона (4 литра) в день. Это уж слишком! -- Мы познакомимся, господа, и вы будете приняты с не меньшим радушием, чем моим предшественником! Но довольно болтать!.. Входите же... Я займусь лошадьми. Сопровождаемые человеком, пригласившим их на улице, полисмены вошли в довольно большую залу, где только четверо собеседников с аппетитом пили и ели. Их познакомили и дали место за монументальным столом, заставленным напитками и съестными припасами. Перед ними очутились два бокала, наполненные немного дрожавшими руками до краев, на тарелках появилась невзыскательная пища этих мест, и для начала все звонко чокнулись. Привыкнув к шумному радушию рудокопов, уверенные в их честности, зная, что в случае нужды ничто не в силах заставить их пренебречь своими обязанностями, оба полисмена принимали угощение, не дожидаясь упрашиваний. Умевшие хорошо поесть, а еще лучше выпить, что не удивительно в людях, проводящих службу при пятидесяти и более градусах холода, они пили полными стаканами, потом принялись за еду, глотая ее с поспешностью солдата во время похода, набивая рот кусками пищи и снова запивая их. Хозяин харчевни вернулся с бутылками и закуской. Обменявшись с одним из выпивавших многозначительным взглядом, он проговорил: -- Лошади приведены в порядок, джентльмены, вы можете быть спокойны! Полисмены поблагодарили и беззаботно продолжали пиршество. Они расстегнули свои сюртуки, потому что стало жарко, ослабили пояса и, работая челюстями, слушали застольную песню одного из собеседников. Правда, это была убогая поэзия, музыка -- сомнительная, а талант у исполнителя вообще отсутствовал, но все-таки ему аплодировали и пили, тем более, что пища и поглощаемые напитки вызывали неутолимую жажду. Время шло. Наконец, видя, что попойка грозила перейти в.настоящую оргию, полисмены объявили, что обязанности службы заставляют их удалиться. -- Как!.. Уже?.. Так весело! -- вскричали их собеседники. Но те настаивали и встали. -- Ну, еще бокал... прощальный! Стакан вишневого ликера... из Черного Леса, стоящий двенадцать долларов бутылка! Полисмены принуждены были согласиться. Вдруг глаза у них расширились и сделались неподвижны, рот сжался, пальцы скрючились, и стаканы выпали из рук. Конвульсивное подергивание пробежало с ног до головы,-- и оба, без крика или вздоха, упали замертво. -- Умерли, Френсис? -- спросил один из пьяниц, которого это страшное происшествие, казалось, отрезвило. -- Да, я убил их без колебания и угрызения совести! -- отвечал совершенно спокойно убийца, названный Френсисом.-- Добрая порция синильной кислоты, прибавленной в их стаканы,-- и готово! Они перешли от жизни к смерти без страданий и без всяких криков! -- Но против нас будет все население. |
