– Нет, насчет меня, – капитан в упор смотрел на друга. – Я сказал вещи, которые не принято говорить государю.

– Иди к черту! – Львиный Зев. – Но! Лучше б сидел дома и смотрел, чтоб у Озарик не было выкидыша с перепугу. Оказывается, я не знаю и половины того, что творится при моем дворе! Советники, нечего сказать, – он тяжело перевел дыхание. – Языки у вас развязываются только, когда дело идет о собственной шкуре!

Палантид молча встал.

– Подожди, – раздражение разом схлынуло с норлунга. Он чувствовал себя невыносимо усталым. – Повздорили, и ладно, – король протянул рыцарю руку и почти силой усадил его обратно в кресло. – Я вот что хотел у тебя спросить, – продолжал Арвен. – Эта принцесса из Орнея, которая собралась замуж за мелузинского дожа, твоя родственница?

– Да, двоюродная сестра, – удивленно отозвался капитан. – А что?

– Ничего, – пожал плечами король. – Должен же я знать, какую женщину отпускаю к торгашам в Мелузину.

– Роскошную, – рассмеялся Палантид. – Честно говоря, дож не заслуживает такой жены!

– У нее странное имя, – протянул Арвен.

– Гадорское, – ответил рыцарь. – Ее мать, также как и моя, была с южного берега Срединного моря. Они сестры.

– Вот как? – норлунг не скрывал своего интереса. – Каким же ветром этих черномазых девчонок занесло в Арелат?

– Во‑первых, знать в Гадоре белая, как молоко, – наставительно сказал Палантид. – И ведет свое происхождение от крестоносцев. Черный берег был самым южным местом, куда добрались их корабли во время похода в святую землю. А во‑вторых, – рыцарь помедлил, – довольно длинная история, но если ты угостишь меня альгусским, я тебе расскажу.

– С радостью, – Арвен выкатил ногой из‑под кровати пыльную амфору и указал Палантиду на высокий деревянный ларь, где лежали кубки.

– Около тридцати лет назад мой отец возвращался ко двору с миссией из Фарада, – начал капитан. – В Беназаре он сел на судно, принадлежавшее орнейскому принцу. Ты же знаешь, орнейцы, хоть и не приносят присяги, все же считают свою землю частью Арелата и всегда рады оказать какую‑нибудь услугу.

Арвен кивнул.

– За твое здоровье! – кубки сдвинулись с тихим стуком, и Палантид продолжал: – Мой покойный папаша в молодости был тот еще сорви голова. Принц Оркнейский тоже отличался крутым нравом. В море они наткнулись на пиратский корабль и взяли его на абордаж. На нем среди остальной добычи находились две пленные принцессы с потопленного гадорского судна. Пираты собирались взять за них большой выкуп. Сначала принц хотел отправить насмерть перепуганных сестер домой, но потом раздумал. Мой отец женился на старшей, а принц взял себе младшую. Так что можешь считать меня наполовину гадорцем, – закончил Палантид.

– Ценное признание, – фыркнул Арвен, с недоверием глядя на правильные, откровенно арелатские черты лица друга. – И чего только не наплетет о себе человек за бокалом доброго вина!

Если б не копна мягких черных волос, оливково‑зеленые глаза и не по северному нежная золотистая кожа, король сказал бы, что такие лица, как у Палантида, встречаются только близ норлунгских островов. Арвен всегда безошибочно угадывал в людях капельку солнечной полярной крови.

– Так Астин – внучка самого Бодуэна Рушалемского? – удивился король. Грозное имя предводителя крестоносцев говорило само за себя.

– Да, – кивнул собеседник. – Ей есть, чем гордиться. Впрочем, как и мне.

– Твоя мать, насколько я знаю, еще жива, – сказал Арвен, доливая вина в кубки. – А родители принцессы умерли?

– И давно, – вздохнул Палантид.