– И давно, – вздохнул Палантид. – Около шести лет назад, вместе с ее старшим братом, моим ровесником, который и должен был унаследовать орнейский престол. Чума, – капитан развел руками. – Так что она сама будет решать вопрос о браке с дожем, – рыцарь помедлил. – Я понимаю, что тебя беспокоит, Арвен, но, пожалуй, во всем Арелате не найдется человека, способного повлиять на ее ответ.

– И каков же он будет? – король заметно напрягся.

– Трудно сказать, – Палантид пожал плечами. – Астин очень честолюбива, – рыцарь помолчал, – но она любит графа Валантейна. Он имеет кое‑какие права на беотийский престол, и принцесса уже дважды откладывала свадьбу с ним в надежде, что Вальдред добьется короны.

– Да, – Арвен покачал головой. – Шансы удержать ее у нас минимальны. А ты? Разве ты не можешь предпринять что‑нибудь?

– Нет, – наконец расслабился. Мы с ней большие приятели, но, знаешь, Астин своенравна и привыкла командовать.

– Она хоть хороша собой? – усмехнулся Арвен. – При таком характере женщине надо быть очень красивой, чтобы не отпугивать поклонников.

– О, уж об этом можешь не беспокоиться! – рассмеялся капитан. – Астин младше меня на двенадцать лет, и в последние годы мне, как единственному оставшемуся у принцессы Орнейской родственнику‑мужчине, приходилось сопровождать ее во время крупных официальных церемоний. – Палантид запрокинул голову и мечтательно полуприкрыл глаза. – Знаешь, когда с такой девушкой входишь в зал, тебя просто распирает чувство гордости. Все тебе завидуют! – грустная улыбка тронула его губы. – Я даже был влюблен в нее…

– Ну, Озарик то уж, наверное, не хуже? – рассмеялся Арвен.

– Меня просто женили, – спокойно ответил Палантид. – В конце концов все мое семейство собралось и на пальцах объяснило мне, что двадцать поколений благородных предков приумножали славу и богатство рода де Фуа не для того, чтобы в один прекрасный день он пресекся из‑за моей безалаберности. Что мне оставалось делать? – рыцарь развел руками.

– А мне казалось, что ты любишь Озарик, – искренне удивился король.

– Очень люблю, – кивнул Палантид. – Теперь. А после свадьбы я всю ночь раскачивал лампу над головой. Знаешь, такую золотую лодочку, которую у нас вешают молодым под балдахин.

– Дурацкий обычай, – отозвался Арвен. – Сколько замков выгорело! Так об этой девочке. Ты думаешь, нельзя предотвратить ее брак с дожем?

– Как? – развел руками Палантид. – Приказать ей? Она не считает тебя королем. Мы даже поссорились из‑за того, что я служу «узурпатору».

Львиный Зев сдвинул брови.

– Напасть на Орней, взять ее в плен и показательно казнить на площади? – в голосе капитана зазвучали издевательские нотки. – Что ты предлагаешь? Я вижу, что положение опасное, но выхода‑то нет!

– Пока не знаю, – покачал головой король. – Иди домой, – он протянул Палантиду руку. – Успокой Озарик и передай ей от меня вот это.

Норлунг порылся в шкатулке, стоявшей на столе, и извлек оттуда грубый увесистый перстень с тускло‑желтым нефритом.

– Я украл его в Фарраде, в доме одного мага, – сказал Арвен. – Колдуны гнались за мной как бешеные. Я думал, что держу в руках ценную вещь, представляешь мою досаду, когда оказалось, что этот никчемный осколок Луны помогает при родах!

Палантид тоже рассмеялся.

– Скажешь жене, что я храню его для своих наследников, что у Зейнаб схватки прошли так легко именно из‑за этого перстня, ну и так далее… наплетешь что‑нибудь.