Глава IV МИРОВОЗЗРЕНИЕ ЛЕНИНА

После провала первой русской революции русский марксизм переживал кризис. Многие социал-демократы, большевики и небольшевики, ощутили потребность в иной философской базе для своих взглядов, нежели та, которую обеспечивал им материализм, исповедуемый Энгельсом, Мерингом, Лафаргом и Плехановым. Из-под пера социал-демократов, таких как Луначарский, Базаров, Богданов, Юшкевич и другие, вышел ряд философских книг и статей.

«В эти годы началось литературное мародерство, невиданный литературный распад. Под флагом марксизма хотели протащить в рабочую среду гнилые идеи буржуазной философии».

Это явление вскоре привлекло к себе разгневанное внимание Ленина, усмотревшего в нем опасность. До тех пор он еще не писал на философские темы и вообще не предполагал, что для хорошего социал-демократа мог-

ли существовать философские проблемы, не решенные Марксом и Энгельсом. Бесстрашие дезертиров из материалистического лагеря привело его в бешенство. Надлежало образумить тех социал-демократов, которые подняли против диалектического материализма Маркса и Энгельса «бунт на коленях».

И вот Ленин заточил себя в Национальной библиотеке в Париже и принялся штудировать труды буржуазных философов.

Я слышал от одного из его друзей, что он изучил всю буржуазную философию за шесть недель. Однако если верить г-ну Зиновьеву, Ленин отдал этому два года жизни. Как бы там ни было, в 1908 году на свет появился толстенный том, который его биограф квалифицирует как «серьезный труд по философии», утверждая, что эта книга «закладывала основы коммунизма».

Сей труд и впрямь чрезвычайно любопытен, но, осмелюсь сказать, с психологической точки зрения.

Сама манера трактовать философские проблемы совершенно поразительна. Подход к трудам наиболее абстрактных из философов — самый что ни на есть большевистский: так легче внести сумятицу в ряды противника. Бедняги философы были бы весьма озадачены, узнав, зачем понадобились Ленину их доктрины.

Ленин цитирует довольно-таки безобидную статью г-на Блея: «Метафизика в политической экономии» (Vierteljahrsschrift für wissenschaftliche Philosophie) и сопровождает свою цитату следующей ремаркой: «Читатель, вероятно, негодует на нас за то, что мы так долго цитируем эту невероятно пошлую галиматью, это квазиученое шутовство в костюме терминологии Авенариуса. Но wer den Feind will verstehn, muss im Feindes Lande gehn: кто желает знать врага, тот должен побывать во вражеской стране. А философский журнал Р. Авенариуса — настоящая вражеская страна для марксистов. И мы приглашаем читателя преодолеть на минуту законное отвращение к клоунам буржуазной науки и проанализировать аргументацию ученика и сотрудника Авенариуса».

Очевидно, что Ленин интересовался философией, как интересуются недругом. Он изучил, то бишь перелистал, кучу философских трудов, задавшись при этом той же целью, что и немецкие офицеры, изучающие русский язык.

Стиль, отличающий приведенную цитату, характерен для ленинской книги в целом. Наугад выхватываю еще ряд цитат.

«В философии— поцелуй Вильгельма Шуппе ничуть не лучше, чем в политике поцелуй Петра Струве или г. Меньшикова». «Но Мах здесь так же приближается к марксизму, как Бисмарк приближается к рабочему движению, или епископ Евлогий к демократизму».