|
Единственное, что меня смущает, как я смогу убедительно строить глазки Кэндоверу, когда у меня руки так и чешутся запустить в него чем нибудь тяжелым. Роберт мог в очередной раз праздновать победу. – Уверен, – парировал он, – у тебя хватит мастерства спрятаться за герцога. Кроме того, смею предположить, что немало женщин позавидовали бы такому деловому партнерству. Мегги выразительно хмыкнула, но Роберт предпочел не акцентировать на этом внимания, продолжая излагать свои доводы: – И еще, это расследование может оказаться весьма опасным, гораздо опаснее тех заданий, что тебе доводилось выполнять раньше. У заговорщиков времени в обрез. Главы союзных держав ждут не дождутся, когда можно будет вернуться к своим обязанностям. Крайний срок – конец сентября, если что и произойдет, то случится не позднее чем через две три недели. – И что из этого следует? – Если кто то тебя подозревает, то жизнь твоя висит на волоске, – мрачно заявил Роберт. – Наверное, Кэндовер и не профессиональный разведчик, зато может быть полезен в схватке, и, поскольку я не имею возможности находиться все время около тебя, я бы предпочел, чтобы рядом был он. – И когда ты решил, что я сама не могу за себя постоять? – процедила Мегги. – Послушай, – сказал Роберт мягко, – ум, к сожалению, не делает нас неуязвимыми. Мегги побледнела. Конечно же, Роберт не хотел напомнить ей об обстоятельствах их встречи, а просто стремился предупредить о необходимости соблюдать осторожность. Из личного опыта он знал, что храбрость Мегги граничит с безрассудством. Мегги оставалось только уступить, и она предпочла сделать это с улыбкой. – Ладно, Роберт. Если Рейф согласится подыграть, мы вскоре сделаемся прекрасным объектом для сплетен. Нас будут видеть повсюду, и вести будем себя столь вызывающе, что ни у кого не возникнет подозрения, что мы можем думать о чем то, кроме блуда. – Прекрасно, – сказал Роберт, вставая. – Мне пора уходить. Должен встретиться с некоей «железной маской». – И мне пора. – Мегги тоже поднялась. – Поскольку времени в обрез, встречусь с Рейфом сегодня же и сообщу ему о его нелегкой участи. Только имей в виду: если мне не удастся убедить Кэндовера в необходимости такого розыгрыша, придется тебе вмешаться. – Думаю, ему лучше не знать о наших отношениях, – покачал головой Роберт. – Ты же знаешь первую заповедь разведчика. – Никогда никому не рассказывай ничего, кроме того, что он должен знать, – откликнулась Мегги. – Думаю, ты прав. Кэндовер в таких делах новичок, и чем меньше будет знать, тем лучше. – Остается надеяться, что он окажется способным учеником, – бросил Роберт на прощание и, поцеловав Мегги в лоб, ушел. Закрывая за ним дверь, она почувствовала досаду. Мегги казалось, что работа Роберта куда опаснее, поэтому зря он так беспокоится о ней. Хотя как знать? «Перестань нервничать, – приказала она себе, – какая же из тебя тогда шпионка». Не лучше ли поразмыслить о том, как достойно выдержать столь долгое и близкое общение с Рейфом. В Париже, помешанном на театральных постановках, сценические площадки служили верным барометром настроения в обществе. Поэтому Рейф решил начать знакомство с городом с похода в театр. И первая же попытка дала тревожные результаты. Хозяева театров, варьете и прочих сцен обязаны были часть билетов отдавать бесплатно солдатам оккупационных армий. К несчастью, этот жест доброй воли со стороны Франции порой выливался в завуалированное, а иногда и открытое единоборство французов с оккупантами. На этот раз из за драки, в которой, к счастью, никто серьезно не пострадал, представление пришлось задержать на полчаса. Оказавшийся по соседству с Рейфом английский театрал сообщил, что такие стычки стали обычным явлением. |
