Уже с момента их встречи в Нью-Йорке в самом начале путешествия Александр созерцал Надю совершенно другими глазами, хотя та и полностью исключала какие-либо его романтические либо же эротические фантазии. Он даже не мог представить подругу в данном аспекте, скорее, та находилась в одной и той же категории с его сёстрами: их же двоих объединяла чистая и ревнивая привязанность друг к другу. Его роль была защищать девочку от любого, кто мог нанести ей ущерб, и особенно от других мальчиков. Надя была красивой – таковой, по крайней мере, казалась ему – и рано или поздно за ней будет увиваться толпа влюблённых. Сам он никогда бы не допустил, чтобы к ней приблизились эти плуты; одна только подобная мысль приводила мальчика в бешенство. Он замечал формы тела Нади, изящество её жестов и сосредоточенное выражение лица. Мальчику нравился колорит подруги, светлые с вкраплениями тёмных оттенков волосы, загорелая кожа, точно лесные орехи, глаза. И даже мог нарисовать портрет девочки, обойдясь лишь малой палитрой с жёлтыми и коричневыми глазами. Она отличалась от своего друга, чем и интриговала последнего: физическая хрупкость, скрывающая немалую силу характера, её молчаливое внимание и то, как девочка гармонировала с окружающей природой. Она всегда вела себя сдержанно, хотя теперь казалась ему несколько загадочной. Мальчику нравилось просто находиться рядом, время от времени к ней прикасаться. Но, стоит заметить, для того оказывалось куда проще общаться на расстоянии. Находясь же вместе, он смущался, не знал, что ей сказать, и начинал взвешивать каждое слово. И порой, ощущал собственные руки слишком тяжёлыми, ноги чересчур огромными, а тон своего голоса более чем властным.

И вот, когда оба сидели в окружении могил древнего кладбища пигмеев, Александр воспринимал близость подруги с почти болезненным ощущением. Он любил эту девочку больше всех в целом мире, даже больше своих родителей и друзей вместе взятых, и боялся её потерять.

- И как тебе Нью-Йорк? Понравилось ли жить вместе с моей бабушкой? – спросил он, лишь бы что-то сказать.

- Твоя бабушка обращалась со мной как с принцессой, хотя я и скучала по папе.

- Не возвращайся в окрестности реки Амазонки, так ты окажешься слишком далеко, и мы не сможем общаться.

- Поехали со мной, - сказала она.

- Я поеду с тобой, куда захочешь, но сначала я должен изучить медицину.

- Твоя бабушка говорит, что ты описываешь наши приключения на реке Амазонка и в Царстве Золотых Драконов. Ты напишешь и о пигмеях? – спросила Надя.

- Это всего лишь наброски, Орлица. Я стремлюсь стать не писателем, а врачом. Такая мысль пришла мне в голову, когда заболела моя мама, а окончательно я определился, увидев, как лама Тенсинг вылечил твоё плечо с помощью иголок и молитв. Я понял, что для лечения недостаточно науки и технологии, есть и другие, в равной степени важные, вещи. Холистическая медицина, думаю, именно так называется то, чем мне хочется заниматься, - объяснил Александр.

- А ты помнишь о том, что сказал тебе шаман Валимаи? Он говорил, что у тебя есть сила исцелять людей, которую ты и должен использовать. Полагаю, ты будешь лучшим врачом в мире, - уверила его Надя.

- А ты, чем ты хочешь заниматься, когда окончишь школу?

- Буду изучать языки животных.

- Нет таких училищ, где бы преподавали языки животных, - посмеялся Александр.

- Тогда я, пожалуй, создам первое.

- Было бы хорошо отправиться путешествовать вместе, я в качестве доктора, а ты как языковед, - предложил Александр.

- Так и будет, когда мы поженимся, - ответила Надя.

Фраза повисла в воздухе, столь же видимая, как и флаг.