- Эти уже умерли, я просто не собираюсь тратить на них своё время. Никто не выживет ночью в лесу, за исключением разве что пигмеев, которые, в общем-то, и не люди, - сказал ей Мбембелé.

- Тогда отправьте несколько пигмеев, которые будут сопровождать меня, пока я их ищу, - потребовала у него Кейт.

У Мбембелé была привычка не отвечать на вопросы, а уж на просьбы тем более, и народ, хорошо его знавший, не осмеливался таковые озвучивать. Нахальное поведение пожилой иностранки его скорее смутило, нежели привело в бешенство, в такую её дерзость человек просто не мог поверить. И продолжал молчать, наблюдая за ней сквозь зловещие зеркальные линзы, а тем временем по лысому черепу и голым, отмеченным ритуальными шрамами, рукам сбегали капли пота. Оба находились в «его кабинете», куда привели писательницу.

«Кабинет» Мбембелé представлял собой помещение в подземелье с развалившимся металлическим письменным столом в углу и парой стульев. В ужасе, Кейт увидела инструменты для пыток и тёмные, похожие на кровавые, пятна, нарисованные известью на глиняных стенах. Несомненно, целью намерения командира устроить свидание женщине именно в этом месте было как следует запугать последнюю, чего, кстати, он и добился, однако Кейт не собиралась выказывать перед ним слабость. Она рассчитывала лишь на американский паспорт и удостоверение журналиста, иными словами, документы, которые бы её защитили, но, на самом-то деле, нисколько бы и не помогли, улови Мбембелé испытываемый ею самой страх.

Женщине показалось, что в отличие от Касонго военный не попался на удочку, что, мол, их группа приехала сюда взять интервью у короля; этот военный явно подозревал истинную причину их присутствия здесь, заключающуюся в прояснении судьбы исчезнувших миссионеров. Последние были в руках данного человека, но Мбембелé сам должен был просчитать риски, прежде чем поддаться приступу жестокости – тот не мог дурно обращаться с иностранцами, по крайней мере, вот к какому выводу пришла излучающая сплошной оптимизм Кейт. Одно дело дурно обращаться с несчастными, что находились под его пятой в Нгубу, и совершенно другое – схожим образом вести себя с иностранцами, особенно, если все они светлокожие. Тому было вовсе не на руку, чтобы власти начали расследование подобной ситуации. Командиру нужно освободиться от них как можно раньше; если их общение станет широко известным в округе, человеку не останется иного выбора, как взять их да и убить. Он знал, что путешественники никуда не уйдут без Нади и Александра, что весьма затрудняло положение вещей. Кейт сделала вывод, что стоит быть крайне осторожными, поскольку для командира лучший выход из ситуации состоял в том, чтобы гости как следует пострадали от тщательно спланированного несчастного случая. Писательницу же так и не осенило, что, по меньшей мере, местному населению Нгубу пришёлся по душе хотя бы один.

- Как зовут другую женщину из вашей группы? – после длительной паузы спросил Мбембелé.

- Анджи, Анджи Ниндерера. Она привезла нас на своём самолёте, но…

- Его Величество, король Касонго намерен принять её как одну из своих женщин.

Кейт Койд ощутила свои подгибающиеся колени. То, что предыдущим вечером было всего лишь шуткой, теперь оказалось весьма неприятной – возможно, что даже и опасной – реальностью. Что сказала бы Анджи о таком внимании Касонго к её персоне? Вскоре уже должны были появиться Надя с Александром, как на то указывала оставленная внуком записка. В предыдущих путешествиях по вине ребят также были отчаянные моменты, хотя в обоих случаях те возвращались живыми и здоровыми. Она должна поверить в молодых людей. Первым делом нужно было присоединиться к группе, а затем уж и подумать о способе возврата к цивилизации.