И не скажешь ведь ничего.

Молча отступила я от Морута, молча леший мне тропу к Заводи открыл, молча к водяному вышла я.

* * *

Водяной чистил кедровые орешки и передавал мне, видимо, чтобы уберечь мои ногти. Мудрый Ворон молча клевал мясо, да с таким видом, что мы даже не спросили откель взял-то. Учёный Кот терзал рыбу — водяной ему пожаловал. Домовой жевал поганки, целое лукошко откуда-то принёс.

Мы… нервничали.

Было от чего — вампиры несли потери. И не одни они — анчутки тоже. Всего происходящего в лесу мы не видели, совиное зрение штука ограниченная, а обзор предоставленный летучими мышами был не то чтобы лучше, но хотя бы был… до тех пор, пока нежить не начала атаковать подосланных нами летучих мышей. Пришлось отозвать и лечить.

Вампиров лечили тоже, как могли, так и лечили. Пока могли…

По началу, я оплела мост травами лечебными, а водяной по желобу пустил воду из живого родника, и это работало. Ровно до тех пор, пока вампиры не сообразили — раненым не нужно возвращаться в мой лес Заповедный, их латают сразу на мосту, так что кровососы, даром что умная раса, ждали пока раны затянутся, воды живой хлебали жадно, да и валили обратно! И рубились, не на жизнь, а на смерть, а главное — рубить им приходилось практически всё подчистую, включая деревья.

Лесные ведуньи страшные противники.

Ох, и страшные.

И если план аспида был в том, чтобы все они выступили против вампиров — план сработал! Да только сомнения гложут, что сработало всё как следует — слишком силён был враг, слишком многочисленен, и последнее, что мне совы донесли, так это наличие четырёх лесных ведуний супротив отряда Гыркулы.

Пятая против волкодлаков держала неспешную оборону, отвлекалась на аук, а те пользуясь своей неуязвимостью, помимо внесения сумятицы в ряды противников, вносили туда ещё и различные виды развлечений, типа швыряния оторванных голов противника в самого противника, издевательства над умертвиями, доведения лесной ведуньи до истерики, и не важно, что нежить вроде как хладнокровная должна быть. Должна была бы быть, но ауки они такие, они кого хочешь доведут, вот и ведунью довели обсуждением её внешности, сальных волос, кривого носа и выпавшего глаза. И вроде ничего особенного, всё ж правда до последнего слова, но озверела степенная ведунья, с клюкой волшебной на аук бросилась в гневе страшном…

А вот дальнейшее поразило и меня, и мертвяков, и даже кота с домовым.

Когда разъярённая лесная ведунья ринулась в бешенстве на аук, те слаженно отступили, да так, что и не сразу понятно стало, что это они не бегут в ужасе сломя голову, а именно отступают, ринувшись в самый центр волкодлаков, неспешно с мертвяками рубившихся. И волкодлаки, главное, отшатнулись в сторону, словно сами изумлены были до крайности… Хорошо сыграли, слаженно. А как только лесная ведунья за рядами волкодлаков оказалась, вождь Далак к ней, магию леса призывающей, шагнул… вспыхнул знак, воклодлаком выведенный, засиял артефакт маговский (откуда только достали?!) и заорала, заверещала ведунья, охваченная пламенем, что не сжигало её, вовсе нет — поглощало, утягивая в артефакт.

— Веся! — водяной орешки чистить перестал, да и дышать словно перестал тоже.

Я и сама едва дышала.

Происходящее как-то за рамки моего восприятия выходило, и в целом я… я знак узнала. И это был не простой магический знак, это была алхимия в чистом виде! Как и артефакт.

— Веся, аспид маг? — глухо спросил водяной.

Что сказать тут? Правду ответила:

— Хуже, Водя, гораздо хуже… он алхимик.

И вгрызаясь в ноготь, последний длинный на руке правой, я проследила за тем, как сгорает знак огненный, как перекидываются волкодлаки, как начинается настоящий, вот теперь настоящий бой оборотней в своей исконной опасной ипостаси.