— Ну что ж, — закончил генерал свой милицейский тост на обнадеживающей ноте, — за хорошее дело, разом! Ух!

Пресняков смачно крякнул и сразу же разлил остатки коньяка поровну в стопки.

— Нечего… эти слезы… оставлять, — сказал он, с напускной бодростью выговаривая слова, стараясь, чтобы голос не дрогнул, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а глаза начинает помаленьку щипать от мысли, что через час-полтора ему предстоит прощаться с молодыми коллегами. — Пускай хоть и хватит только язык намочить, зато… — не договорив, он плеснул в рот те несколько граммов, которые разлил, и резко поднялся.

Отвернувшись к окну, как бы вглядываясь в синюю зорьку, с шумом вздохнул. Но как старый генерал ни старался крепиться, все же его голос дрогнул, когда он негромко произнес:

— Особо на рожон там не лезьте… — и, помолчав, уже уверенным голосом распорядился, насупленно взглянув на оперативников из-под лохматых бровей: — А сейчас поезжайте с моим водителем домой, собирайте нужные вещи, которые возьмете с собой, и быстро назад. Лично провожу вас с аэродрома в Летке…

— Разрешите уточнить, товарищ генерал-майор? — Еременко аккуратно поставил на стол порожний стаканчик, не спеша поднялся, привычным жестом военного поправил выбившуюся из-за ремня рубаху, и когда генерал, разрешая говорить, утвердительно кивнул, сказал: — Парни, мы летим на бомбардировщике дальнего действия Пе-8 с аэродрома вашего летного военного училища. Борт выделен специально для нас. Но, чтобы не гонять самолет порожним в такую даль, по пути в Белоруссии, в Витебске, он заберет груз для воинской части в латвийском городе Лиепая. Нас же высадят на старом, но пока временно функционирующем аэродроме в лесу, в двадцати километрах от Пилтене. Там нас будет ждать машина. — Он перевел взгляд на Преснякова: — Ну, собственно, на этом и все.

Генерал в очередной раз кивнул, затем поочередно поглядел на Орлова и Журавлева, задержав на каждом внимательный и, как им показалось, сочувствующий взгляд.

— Слышали, какая на вас ответственность возложена? — спросил он, и красное от коньяка и высокого давления полное лицо генерала стало неприступно суровым. — Так что не подведите… — Он устало махнул рукой. — Поезжайте.

Неловко улыбаясь одной стороной лица, Журавлев стремительно поднялся со стула и быстрым шагом, грохоча ботинками по деревянному полу, направился к двери, торопясь к себе в отдел, где находилась его милицейская форма. Проводив взглядом его нескладную в женском одеянии фигуру, Еременко сокрушенно мотнул головой, улыбаясь одними глазами.

— Между прочим, Илья в этом обманном обличье пару часов назад одного серийного убийцу взял, — сухо проговорил Орлов, заметив насмешливый взгляд московского гостя, круто развернулся и следом за Журавлевым вышел из кабинета, у двери пробурчав себе под нос: — И непонятные ухмылочки тут вовсе не к месту.

— Орлов, — с напускной строгостью прикрикнул Пресняков, — разговорчики!

Но Еременко на слова строптивого майора ничуть не обиделся.

— Хорошие ребята, — сказал он. — С такими хоть в огонь, хоть в воду Ледовитого океана.

— Да-а уж, — неопределенно протянул генерал, прислушиваясь к шуму снаружи, где стоял его автомобиль.