Он кивнул.

– Это «М 1». Если что, ты просто подними предохранитель и жми на курок. Ну что ж, не скучай! Я скоро!

Глава 3

Пещера была сырой и мрачной, но, когда Зайла расстелила серебристый спальник, а рядом поставила большой фонарь, на душе у нее повеселело. Правда, ощущение замкнутости пространства не удалось преодолеть.

– Зайла, черт возьми, ты где? – В голосе Дэниела, доносившемся откуда то снаружи, звучали нетерпение и беспокойство.

– Я здесь, – отозвалась она, доставая из рюкзака хлеб и сыр. – Ужин подан, можешь заходить. Хотя я лично предпочла бы пикник на свежем воздухе. Послушай, а ты уверен, что мы не можем наплевать на эту дурацкую пещеру и поспать снаружи? Мне тут не нравится.

– Да, уверен, – холодно ответил Дэниел. Он вполз в пещеру, и в ней стало совсем тесно. – Я тщательно замаскировал вход. Его нельзя заметить, если только кто нибудь случайно не натолкнется прямо на него. – Он подобрался к спальнику и уселся, скрестив ноги по турецки.

– А можем мы пока не выключать фонарь? С ним все таки веселее.

– На какое то время можем. У меня есть запасные батарейки.

– Я видела. – Зайла взяла хлеб, отломила кусочек и отправила его в рот. Он немного зачерствел, но был вполне съедобным. – А ты всегда так хорошо экипирован, когда идешь на подобные задания?

– Всегда. Я давно научился быть готовым ко всяким неожиданностям. Обычно они и случаются. – Он зябко повел плечами. – А здесь действительно тесно.

– Вот и я об этом! – Она отломила еще кусочек. – Снаружи я бы гораздо лучше себя чувствовала.

– Но не была бы в безопасности. Так что оставим эту тему. – Он взял ломтик сыра. – Нам пока об этом лучше не думать. Тебе нравилось жить на ранчо?

– О да, это было чудесно, – мечтательно проговорила Зайла, сразу приободряясь от приятных воспоминаний. – Ведь раньше я ничего подобного не видела. Я провела все мое детство с бабушкой в Марасефе и знала только городскую жизнь. Техас – это простор и свобода. Вот там я могу дышать. – Она оживилась. – И потом лошади… Я так их люблю! На мое восемнадцатилетие Джесс подарил мне красивейшего жеребца.

– Джесс?

– Отец Дэвида. Он научил меня ездить верхом, бросать лассо, и…

– А где в это время был Дэвид?

– В Седихане. Они с Билли приезжали несколько раз за те годы, что я жила там после Зеландана, но их дом здесь. – Оживление на ее лице внезапно погасло. – Я говорю тебе правду. Дэвид именно мой друг, а не любовник. Ты что, мне не веришь?

– Я тебе верю. – Он страдальчески скривил губы. – Возможно, потому, что мне чертовски хочется верить. Но ты должна признать, что это несколько странно. Ну какой мужчина захочет иметь четырнадцатилетнюю «протеже» без всяких скрытых мотивов? Особенно такую красивую, как ты. А что сказала твоя мама, когда он увез тебя из страны?

– Переживала, конечно. Но она понимала, что так будет лучше. – Зайла опустила глаза и заговорила, запинаясь: – Я тогда была очень больна.

– Больна?

Зайла кивнула.

– Но теперь все в порядке. – Она бросила беглый взгляд на ломтик сыра в его руке. – Ты совсем не ешь. Ты не голоден?

– Не особенно. – Дэниел взял флягу и отпил глоток воды. – В тесном помещении мне не по себе. Такая вот у меня особенность. – Он протянул ей флягу, а когда она отказалась, завинтил крышку и поставил флягу на землю.