– А что тогда случилось?

– Несколько лет назад меня тоже захватили террористы. Целых шесть месяцев я провел в пустыне, в крошечной хижине, где не мог даже встать во весь рост. Потом Клэнси сумел с ними разделаться и освободить меня. Мои нервы никуда не годились, а сам я был так измотан, что не мог продолжать работать в службе безопасности. Я тогда на несколько лет уехал из Седихана и скитался по морям, будучи капитаном шхуны. Через какое то время я пришел в норму и вернулся на работу к Клэнси.

– Так ты даже в капитанах побывал? – присвистнув, спросила Зайла.

– Понимаешь ли, в океане вообще нет никаких стен, – пытаясь поддержать ее игривый тон, ответил Дэниел. – Мне это подходило.

Зайле вдруг стало так его жалко, что она еле удерживала слезы и даже не могла говорить, чтобы не выдать себя. Она сама ненавидела, когда ее жалеют, и прекрасно понимала, как тяжело было Дэниелу раскрывать перед ней свою слабость и уязвимость. Несмотря на то, что он не вдавался в подробности, она ясно представила себе, что так подействовало на его психику. Как мучительно должно быть человеку его темперамента находиться взаперти такое долгое время! И при этом он без колебаний выбрал ночевку в пещере, лишь бы не подвергать ее жизнь опасности.

– Чудной ты, Дэниел Сейферт. – Зайла крепче обняла его. Он уже не дрожал, но мускулы спины и плеч все еще были жесткими, словно каменными. Она принялась их массировать, чтобы как то снять напряжение. – Ну, теперь все в порядке. Попытайся заснуть. Я не отпущу тебя. Я буду держать тебя вот так до самого утра.

– Правда? – Он засмеялся немного нервным смехом. – Не думаю, что это хорошая мысль. Во всяком случае, не сейчас. – Она слышала его учащенное сердцебиение у самого уха, а горячая кожа груди жгла ее щеку. – Я плохо владею собой в данный момент.

– Любой может однажды потерять над собой контроль. Тут нечего стыдиться. Позволь мне помочь тебе, – мягко сказала она. – Ты столько для меня сделал! Я должна хоть чем то отплатить тебе. Дай мне успокоить тебя, Дэниел!

– Мне сейчас нужно не то успокоение, которое ты имеешь в виду. – Его грудь вздымалась от неровного дыхания, а слова звучали приглушенно, потому что он все еще не отрывал губ от ее волос. – И ты, черт возьми, ничего мне не должна. Сколько раз тебе повторять? Отпусти меня, Зайла.

– Нет, я хочу тебе помочь, – тихо, но настойчиво проговорила она. – Скажи, как это лучше сделать?

– Зайла, ради Бога, перестань! – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Я что, должен сказать тебе это открытым текстом? Если ты сию же минуту не отодвинешься, я сорву с тебя одежду и… – Он неожиданно взял ее за ягодицы и крепко прижал к своему телу, позволяя ясно почувствовать всю силу своего возбуждения. – Даже когда я засыпал, то хотел тебя, а теперь готов разрушить все барьеры. – Его речь звучала прерывисто, потому что с каждым словом он двигал ее вдоль себя в медленном чувственном ритме, отчего всю ее охватывал жар. – Все, о чем я могу сейчас думать, это как буду ощущать себя в тебе, и как твои соски набухнут, когда я начну целовать их. – Пока он говорил, его руки не переставали сжимать ее ягодицы. Зайла чувствовала, как наливаются, словно по команде, ее обнаженные груди. Это и был сигнал, зов, как сквозь сон поняла она, самый древний, известный всем мужчинам и женщинам. Треугольник волос на его груди двигался и щекотал ее обнаженную кожу, дразня ее и готовя к дальнейшему. – Я хочу почувствовать твою наготу, раздвинуть твои бедра и касаться тебя. Я хочу, чтобы ты растаяла и поплыла. – Внезапно его зубы прикусили мочку ее уха со страстью, которая была почти болезненной.