Рано утром Сербин собрал дорожную сумку, упаковал ноутбук и принтер, и в приподнятом настроении отправился в гараж.

Мощный «Рэкстон», переделанный под ручное управление, утробно заурчал мотором, согревая своё металлическое нутро. Сербин забросил в багажник сумки и выехал на трассу.

Ездил он быстро, чувствуя необходимость временами впрыскивать в кровь добрую порцию адреналина, но никогда не создавал на дороге опасных ситуаций. Поэтому добрался до Туапсе за шесть часов. Там он сделал остановку и пообедал в придорожном кафе.

Увидев за городом море, Сербин остановил машину и долго смотрел в лазурную даль. Трагедия вновь предстала перед его глазами отчётливо, так, как будто это было вчера. Он присел на высокий бордюр, выбросив вперёд ногу с протезом, и закурил.

Теперь мысль поехать в Головинку уже не казалась ему здравой. Щемящая боль сжала сердце и долго не отпускала.

Мимо него проносились автомобили, обдавая выхлопами газов, но он не реагировал на это. Ему было всё равно… Сомнения терзали его. Он уже не считал своё решение правильным, и даже мысль вернуться домой мелькнула в разгорячённом мозгу… И он с трудом поборол истерическое желание уехать в ту же минуту…

Но, будучи солдатом, он не мог покинуть поле битвы. Он сам хотел этого и сам приехал сюда, чтобы раз и навсегда разобраться со своими переживаниями. Бессмысленность гибели брата, неоправданное насилие со стороны молодых людей, их извращённое желание во что бы то ни стало промчаться по лезвию бритвы, что привело к непоправимым последствиям, терзали его душу, не давали покоя ни днём, ни ночью… За каждым случаем бессмысленного насилия, о котором он слышал, он сразу видел лица тех шутников, которые убили брата и искалечили его самого. И это не могло длиться вечно, он чувствовал подспудно, что должно что-то произойти, что приведёт его к покою и миру в душе…

Сербин тяжело поднялся и сел за руль.

«Ну, с Богом!» — сказал он сам себе и врубил передачу

Глава 2

— Тихо-тихо, Салех, не гони! — заорал Гено. — Вон указатель — улица Медицинская! Не может быть, чтоб там не было аптеки!

Салех резко ударил по тормозам и свернул с трассы направо так, что завизжали покрышки. Улица была длинной и извилистой. Но они нашли то, что искали: над козырьком металлической двери двухэтажного дома сияла красно-синим неоном надпись «Аптека», а в освещённом, закрытом белыми жалюзями окне, виднелось открытое внутрь окошко, над которым чернела надпись «Дежурная аптека».

Салех проехал метров сто и остановил машину.

— Кто пойдёт? — спросил Салех.

— Я пойду! — Гено уже трясло, как в лихорадке.

— И я, — подал голос с заднего сиденья Рустам.

— Не накосячьте там! — угрюмо предупредил Вазген. — Нам шум не нужен.

— Не бзди, шеф! — обернулся Гено. — Сделаем тихо!

Они положили на сиденья автоматы, вышли из машины и пошли по пустынной в этот час улице.

— Говорить буду я, — сказал Рустам. — Тебя колбасит. Аптекарь может что-нибудь заподозрить.

— Да хоть песни пой! — окрысился Гено. — Только дело сделай!

Они подошли к окошку, и Рустам склонился над широким подоконником. За рамой окна он увидел кнопку звонка и нажал её. Внутри аптеки раздался мелодичный звон, и через пару минут жалюзи открылись.

Около окошка стояла миловидная молодая женщина в белом халате.

— Здрасьте! — сказал Рустам, еще ниже склоняясь к окошку.