— Думаю, и это мне по силам.

Честно сказать, я ей не поверила. Ну что она может сделать, ей Богу? Когда против меня задействованы такие ресурсы. Думаю, она поняла мой скептический настрой. Посмотрела на меня в очередной раз и отошла к окну, доставая навороченный телефон. У меня такой же. Но врачи, насколько мне известно, зарабатывают не очень… Откуда тогда такие игрушки?

— Алло… Привет, хороший мой. Я по делу. Ты не мог бы ко мне подъехать? Это очень важно. Через полтора часа? Да, подходит. Нет, со мной все в норме.

У нее очень мелодичный голос, и он просто сочится любовью. Удивительно.

— Я пока побуду с вами, вы не против? — уточняет, — лучше, если все будут думать, что вы в критическом состоянии.

— А каково оно на самом деле?

— У вас сильнейшая интоксикация организма, хотя нам и удалось ее минимизировать.

— Спасибо.

— Да не за что. С вами работала бригада реаниматологов, а ко мне вы попали из-за недавнего выкидыша. Ребята опасались гинекологических осложнений. У вас затянувшееся кровотечение.

Я отвернулась к стене. Тяжело вспоминать, что еще совсем недавно у меня внутри билось сердце ребенка. Самого желанного ребенка на свете. Мальчика или девочки, которые, впрочем, никогда не родятся.

Мы замолчали, и я провалилась в сон. Не знаю, что меня разбудило, возможно — тихие голоса, доносящиеся из другого конца палаты.

— Милая, ты уверена, что она не сама того…

— Булат, это Виктория Наумова. Тебе известно это имя?

— Слышал. Спортсменка какая-то.

— Не какая-то. Она — легенда. Ты веришь, что такие люди могут свести счеты с жизнью?

— Не знаю, маленькая. Чужая душа — потемки.

— Тогда почему она попросила меня о помощи? Булат, пожалуйста… Ну, выдели ты каких-нибудь спецов, пускай тут потопчутся тихонько, пока за ней не приедут. Я уверена, что Виктории угрожает опасность.

Не вытерпела, повернулась на голоса, привлекая к себе внимание. Не знаю, кого я ожидала увидеть. Точно не такого мужчину, который предстал перед моими глазами. Он был огромный. И немолодой. Уж точно не одного возраста с той юной женщиной-доктором.

— Здрасте, — ничего умнее мне на ум не пришло.

Видимо, это рассмешило мужчину, потому что он, сверкнул белозубой улыбкой, и повернувшись к маленькой женщине, проговорил:

— Точно не самоубийца.

Она улыбнулась в ответ и представила:

— Это мой муж. Булат… Думаю, можно обойтись без отчества.

Муж? Серьезно? Хотя было между этими двумя что-то такое… от чего и у посторонних людей мурашки по коже бежали.

— У вас будет охрана. Этим людям можете доверять, как самой себе, — произносит в мою сторону здоровяк.

— Спасибо, хороший мой, — расцветает малышка.

А я замираю от чувств, которые читаю в глазах этих двух. Я бы полжизни, наверное, отдала за такое. Везет же некоторым.

— Зачем вы это делаете? — вдруг спрашиваю я.

— Жена попросила, — пожимает огромными плечами.

— А вы? — обращаюсь к женщине.

— Я просто знаю, каково это — оказаться в безвыходной, казалось бы, ситуации, не имея поддержки.

Да неужели? Что-то я сомневаюсь, что эта скала позволила бы такому случиться. И, как будто прочитав мои мысли, женщина отвечает:

— Булат не всегда был в моей жизни.