– Но почему? Его рана была не опасная.

– Что я могу сказать? Я не врач, поручик. Возможно, профессор Напалков спасет его. Так что времен нет, и отправляетесь вы завтра утром. Для вас приготовят атаманский поезд.

– Кому прикажете сдать роту, господин капитан?

– Поручику Мезенцову.

– Но он пришёл к нам от красных.

– Как и вы в свое время, поручик. Контрразведка не имеет к нему вопросов. В Ростове вас встретит полковник Туркул. Он лечится в госпитале. И с ним еще около 50-ти наших офицеров.

***

Атаманский салон вагон.

25 декабря, 1918 год.

Поручик Петр Лабунский в сопровождении отряда солдат Самурского пехотного полка и взвода юнкеров разместились в поезде кубанского войскового атамана.

Лабунский зашел в салон-вагон и его допустили к генералу. Михаил Гордеевич сильно изменился за последние несколько недель. Он страшно исхудал и пожелтел. Щеки запали и нос заострился.

Увидев поручика, он улыбнулся и приподнял исхудавшую руку.

– Это вы, поручик?

– Так точно, ваше превосходительство.

– Назначены охранять меня? Хорошо… Прошу вас позовите сестру…

Лабунский вызвал медсестру-сиделку и та сделал генералу укол.

– Он сейчас заснет, – сказала она.

Генерал открыл глаза:

– Вы здесь, поручик?

– Да, ваше превосходительство. Я рядом с вами.

– Хорошо. Садитесь вот здесь.

Лабунский сел. Поезд тронулся и вагон тряхнуло.

– Поехали, – прошептал генерал. – Довезут ли меня до Ростова? Как думаете, поручик? Умереть в поезде… Странно играет с нами судьба.

– Уверен, что с вами все будет в порядке, ваше…

– Не нужно, поручик. Я не боюсь смерти. Я столько раз смотрел ей в лицо, что страх давно покинул меня. Сейчас донимает боль. Но укол нашей медсестры сделал своё дело. Боль отступила. Слабость во всем теле, но боли пока нет.

– Вам нужно поспать, Михаил Гордеевич.

– Да, да. Так и медсестра сказала. Поспать. Но скоро мне придется спасть вечным сном. Я оставляю дивизию в трудное время, поручик. Война только началась.

– Прогнозы самые хорошие, Михаил Гордеевич. После восстания чехословаков дела большевиков совсем плохи.

– Возможно, что это так, поручик. Но до победы нам далеко. Я видел, как они защищаются. А в нашей армии нет порядка. Вы сами видели, что происходит.

– Но Добровольческая армия растет, ваше превосходительство. Сейчас с людьми стало много лучше. Я верю в нашу победу.

– Дай Бог России возродиться. Жаль уходить в разгар борьбы. Я еще многое мог сделать. Но Бог судил иначе.

Дроздовский закрыл глаза. Его дыхание стало ровным. Генерал заснул. Укол сделал свое дело.

Поручик вышел в коридор. Там стояла медсестра – молодая женщина лет 25-ти.

– Уснул? – спросила она.

– Да. Боль оставила его.

– Укола надолго не хватит. Скоро боль вернется. Мне так его жалко.

– Но в Ростове ему окажут помощь?

– Возможно. Профессор Напалков творит чудеса. Но в этот раз, боюсь, чуда не будет, поручик.

– Все так плохо?

– А вы сами не видите?

Лабунский все видел…

***

Поручик принял рапорт от разводящего:

– Часовые на постах, господин поручик. Смена через три часа. Унтер-офицер Слуцкий!

– Вы сильно изменились, Слуцкий за то время, что мы с вами не виделись.

– В самом начале кубанского похода я сражался под вашей командой.