Бой у станции Ладожская.

Революционный полк прибыл на позиции на станцию Ладожская. Вся станция была обнесена окопами. Там уже несколько дней держал оборону полк из дивизии Жлобы. Комполка Никаноров был рад пополнению.

– Вы вовремя товарищи! Кто из вас товарищ Горохов?

– Я Горохов. Командир отдельного отряда.

– Комполка Никаноров!

– Командир революционного кубанского пехотного полка Иванов.

– Рад вам, товарищи! У меня, как сами видите, людей почти нет. Это только по названию полк, а на деле батальон. Нужно сразу разместить ваших людей на позиции. Атака может повториться в любой момент. Вчера мы отбили их с большим трудом. А есть приказ командарма Сорокина станцию не сдавать!

– Кто стоит против нас? – спросил Иванов.

– Пластунский полк. Но его мы порядком потрепали.

– Полк? – спросил Иванов. – Только полк?

– Вчера к пластунам подошёл на подмогу Корниловский ударный полк. Воевать они умеют. Но с вашими людьми у нас численный перевес. В четырех верстах от нас находится бронепоезд. Но там повреждены пути и ближе подойти он не сможет.

– Мои люди ненадежны, – тихо сказал Иванов, чтобы его слышал только Никаноров. – Сразу конечно не побегут, но атаки корниловцев они не сдержат, товарищ Никаноров.

– Для того с вами особый отряд ЧК, товарищ Иванов. Ничего. И не из таких людей мы делали в бригаде Жлобы героев…

***

Лабунский и Штерн были в солдатских гимнастерках, которые им выдали накануне похода. На фуражках укреплены красные полоски. Звездочек на всех не хватало, и был приказ раздать куски красной ткани. У каждого солдата была винтовка со штыком и боезапас в 400 патронов.

– Занимать места в окопах! – отдал приказ комроты. – Рассредоточиться по всей линии!

– Эй! Кто командует ротой? – задал вопрос мужчина в равной тельняшке и бескозырке.

– Я комроты! Мне приказано распределить своих людей по участку товарища Заболотного.

– Я Заболотный. Черноморский матрос первой статьи. Сколько людей привел, браток?

– Рота в сто двадцать человек. Пулеметов нет.

– А пулеметчики? Мне до зарезу нужны пулемётчики. А то наших вчера побило. Я поставил братков к расчетам, но что толку? Они никакого опыта не имеют.

– Я спрошу владеет ли кто пулеметом. Но людей я знаю плохо. Полк только сформирован и нам не дали времени познакомиться толком.

Комроты стал спрашивать своих. Он обходил линию окопов и искал человека, который умеет обращаться со станковым пулеметом.

– Пулеметчик им нужен, – сказал Лабунский Штерну.

– Я имею не просто опыт, но знаю «Максима» как твой священник Библию. Хотя у нас в дивизии на германской были «Виккерсы», но это похожие машины.

– Так нужно сказать.

– Зачем? Чтобы по нашим палить? – тихо спросил Штерн.

– Так можно стрелять не совсем точно.

– Из винтовки можно. А из пулемета сразу заметят. Не доживем до подхода наших. Рядом с пулемётными расчетами чекисты. Будь они неладны.

– Ты прав, – Лабунский признал, что идея была плохая. – Да и наши когда подойдут в горячке боя разбирать не станут. Прикончат штыками и все.

– А против нас корниловцы.

– Корниловцы?

– Местный командир-моряк про это все время говорит. Ты не слышал?

– Нет. Не прислушивался к моряку. Все прикидываю, как нам снова оказаться среди наших.

– И что надумал?

– Пока ничего.