В кабинете не работал кондиционер, и он с утра зверел от жары, которая буквально плавила его тучное тело, как воск, скатываясь каплями пота по затылку, по бульдожьим щекам, по спине и даже по ушам. Вентилятор от этой напасти не спасал. Генерал всегда психовал, когда ему становилось жарко, вся кожа начинала чесаться, и Зарецкому хотелось содрать ее до мяса. Перед ним стоял вспотевший пузатый графин с ледяной водой, в который его секретарша, и по совместительству рабочий рот и дырка, куда он спускал напряжение, если возникало такое желание, приносила и подбрасывала лед. Как и в его бокал с виски. Напротив генерала сидел Данила Петрович Малахов и промакивал лицо бумажной салфеткой. Перед ним в стакане с водой плавал лед, и он предпочитал смотреть именно туда, а не на генерала.
— Мы над этим работаем, — ответил на вопрос, заданный секунду назад, и отмахнулся салфеткой от мухи, — прорабатываем сразу три стратегические линии. Им не соскочить с крючка. Две рыбки уже глубоко его заглотили.
Малахов самодовольно хохотнул, но генерал даже не улыбнулся.
— На хер мне твои рыбки нужны? Ты мне ворона треклятого достань, да так, чтоб с отбитым клювом, а желательно обоих. Можно на вертеле и ощипанных, как курей.
— Так мы с этим и работаем. Я с женой Зверя, а Балдуев с дочкой Графа уже пару месяцев в тесном контакте в онлайн переписке.
— Абалдуев. Вы мне вот где сидите, — провел рукой по горлу и отхлебнул коньяк, нажал на коммутатор и рявкнул:
— Что там с кондиционером? Я сейчас всех к такой-то матери поувольняю.
— Мастер работает, обещает минут десять, и все включат.
— Скажи, не включит — работы у него больше нет. Будет, сука, слесарем впахивать в три смены на зоне. Я найду, за что его туда упрятать.
— Он знает.
— Вот и хорошо, что знает.
Повернулся к Малахову, промакивая свои три подбородка салфетками. Кусок салфетки так и залип между складками.
— Мне нужны результаты. Вместо обещанного мне еще месяц назад разрыва эти оба трахаются как кролики, у меня жучки ломаются от тех извращений, что там творятся. Дочка Графа еще ни на одну стрелку не приехала, кормит завтраками твоего Абалдуева.
— Балдуева.
— Та мне насрать. В общем, так. Мне нужны результаты на этой неделе. Подключай Диму своего, пусть трахнет эту склеротичку, или не знаю, что там с ней сделает, но чтоб Зверь мне согласился со всем, что я предложил. Пока она его держит за яйца — не согласится. А мне больше некого туда сунуть. Мне эта гнида нужна с его возможностями и связями.
— Так может, по второй линии? Там если дочь Графа клюнет, он точно согласится. А то и оба.
— Вот мне и надо — оба.
— Все будет. Мы работаем не покладая рук. Пока что у Дмитрия не получается даже на связь выйти, этот чокнутый псих ее запертой дома держит.
— Этот конченый псих вместе со своим братцем Ахмеда завалил. И других своих конкурентов в могилы загнал. Надо, чтоб не имела она на него влияния, не то он и тебя, Данечка, на помойке прикопает с дочкой макаронников в одной могилке.
Коммутатор затрещал, и Зарецкий сдернул трубку.
— Да. Ну что там?
— Максим Савельевич Воронов ожидает встречи с вами.
— Что с кондиционером?
— Еще несколько минут.
— Я жду больше двух часов.
— А что делать с…
— Что делать? А ничего, пусть ждет, я закончу здесь и попрошу войти. Позаботься, чтоб нам не мешали. Я его, сучонка, на встречу три раза приглашал, и наглый ублюдок каждый раз смел ее перенести или отменить.
— Конечно.
Поднял взгляд больших голубых навыкате глаз на Малахова. |