Вошел Кастелле, подталкивая перепуганного сторожа. Увидев Луи Вийара, Сервион спросил его без всяких предисловий:

— Вы заявили, что незадолго перед приходом человека, которого вы нашли мертвым, вы видели двух старых женщин.

— Да, господин комиссар.

— Вы могли бы их описать?

— Ну… это довольно трудно… Я не очень хорошо их рассмотрел…

— То есть как?

— У них лица были закутаны платками…

— А как они выглядели?

— Ну… как все старухи…

— Если вы не видели их лиц, откуда вы знаете, что они старухи?

— Ну… походка… опущенные плечи… Ну, я не знаю.

— А это не могли быть молодые женщины, переодетые старухами?

— Может быть, конечно… Хотя не думаю…

— Скажите, месье Вийар, вас не удивило, что они кутали лица в платки?

— Нет.

— Но ведь странно, что женщины так закутаны, а?

— О, господин комиссар, в некоторых районах это обычай. На Корсике, например.

Именно этих слов ждал и боялся комиссар.

— Месье Вийар, вы могли бы подойти сюда к 3 часам?

— Если начальство разрешит.

— Это я беру на себя.

— В таком случае я к вашим услугам, господин комиссар.

— Благодарю вас. До встречи.

Как только Кастелле закрыл за посетителем дверь, Оноре спросил:

— Полагаю, теперь вы уже не сомневаетесь, что это сделали они?

Он не стал уточнять, на что он намекает.

— Но…

— В заключении медэкспертизы говорится, что у Пелиссана череп разбит тяжелым тупым предметом… Так что не обязательно быть очень сильным.

— И Пелиссан спокойно сидел и ждал, когда его ударят?

— А кто вам сказал, что он видел убийцу? Возможно, он разговаривал с ее сообщницей, а удар был нанесен сзади…

— Это только предположения, патрон.

— А мы постараемся превратить их в доказательства! Кастелле, в 2 часа вы поедете в «малую Корсику» и привезете мне всех: Базилию, Поджио, Пастореккиа, Прато и Мурато. Всех, слышите?

Бероль знал, что патрон назначил Эспри своим заместителем, следовательно его нужно слушаться. А Жозе привык подчиняться. Он подчинялся Кабрису, когда тот велел ему ехать на перевал Вильфранш. Он стрелял в женщину и мужчин, игравших в карты, потому что ему так велели. Он не чувствовал гордости за свой поступок, но и угрызений совести тоже не испытывал. А вот предательство Кастанье потрясло его. Он несколько часов просидел дома, размышляя об этом, и решил впервые в жизни ослушаться своего патрона. Жозе решил убить Полена.

— Ну что, вы довольны собой?

Старики держались за руки, как бы поддерживая друг друга. Комиссар почувствовал комок в горле и быстро заморгал, чтобы скрыть набежавшие слезы.

— Вы, наверное, считаете себя героями, достойными своих предков, да? Садитесь.

Кастелле принес стулья и усадил стариков полукругом перед столом комиссара. Первыми слева сидели Шарль и Барберина Поджио. Шарль когда-то был мастером на все руки, а Барберина — очень неглупой девушкой, ей даже удалось закончить среднюю школу. Рядом с ними сидели Жан-Батист Мурато, дряхлый и с виду равнодушный ко всему, и его жена Антония. Рядом с Антонией сидела Базилия, без всякого страха смотревшая на комиссара. Чуть в стороне сидели супруги Пастореккиа: Коломба, сохранившая девичью восторженность, и ее муж, смотревший на нее с таким восхищением, как будто она была по-прежнему прелестной девушкой, за которой он ухаживал полвека назад.