Эдвард устремил на нее пристальный взгляд.

— И насколько серьезно это желание?

Ей не хотелось отвечать, но он не сводил с нее глаз. Наконец после довольно продолжительной паузы она сказала:

— Не слишком. Да, мне здесь нравится, но мой дом в Англии. Там у меня отец, сестра, тетя… Чтобы бросить родных и переехать за океан, надо хорошо понимать, ради чего ты это делаешь.

— Как насчет меня? — с обескураживающей прямотой спросил Эдвард.

— Переехать ради тебя? — тупо переспросила она.

— Ну, хотя бы изменить из-за меня свою жизнь.

Последовало долгое молчание. Он терпеливо ждал ответа.

— В последние дни мы почти не разговаривали с тобой, — наконец проговорила Ванесса, глядя мимо него куда-то в пространство. — Можно сказать, поддерживали нейтралитет. Я думаю, это говорит о многом.

Эдвард продолжал изучать ее падающие на плечи русые волосы, тонкие черты лица, нежные губы, длинную стройную шею в распахнувшемся вороте халата, стиснутые пальцы небольших, но сильных рук…

— Это говорит только о том, что мы сами загнали себя в тупик, — сказал он. — Не знаю, как ты, но я предпочел бы, чтобы все было иначе.

— То есть, так, как хочешь ты? — тихо спросила Ванесса.

— Есть только один способ выяснить, подходим ли мы друг другу, — ответил он. Она поспешно встала из-за стола, но остановилась, потому что Эдвард снова заговорил: — Я пытаюсь делать шаги навстречу тебе. Быть может, иногда это получается у меня неуклюже, но ты намеренно препятствуешь всякому сближению. Ты лишь чуть-чуть приоткрыла свое сердце и позволила мне поцеловать тебя, а потом снова спряталась в свою раковину. Держишься со мной, как строгая матрона с невоспитанным мальчишкой, и, хотя выглядишь на шестнадцать, ведешь себя так, как будто тебе все шестьдесят.

Ванесса облизнула сухие губы.

— Это единственный способ устоять против тебя, Эдвард, — тихо призналась она.

Он прищурился, гибким движением встал из-за стола и медленно направился к ней. Девушка не шевельнулась; она понимала, что, скорее всего, пожалеет о сказанных только что словах, но, по крайней мере, они были искренними. Ванесса готова была продолжить прямой и откровенный разговор, но сердце уже стучало в ее груди тяжелыми мощными ударами, заглушая все мысли.

Нечто более сильное, чем слова, овладевало ими обоими. С неторопливой кошачьей грацией Эдвард приблизился и остановился в полушаге от нее.

— Не надо смотреть на меня с такой опаской, — сказал он. — Я не зубной врач и не серый волк.

Ванесса с усилием улыбнулась.

— Просто я чувствую себя как-то… глупо.

— Это я ощущаю себя рядом с тобой неоперившимся юнцом, — возразил он, беря ее за руку.

— Ты опять пытаешься меня обмануть, — нервно усмехнулась она.

— Неужели я тебя хоть раз обманул?

— О да. Прикидывался невинной овечкой, а потом…

— Тогда, может быть, мне стоит изменить тактику? В прошлый раз я поцеловал тебя без разрешения…

— Это было два раза, — поправила его Ванесса.

— Ну, хорошо, пусть будет два. Но если я сейчас просто спрошу: можно?

— Да, — ответила она, кладя руку ему на плечо.

— Если я правильно понял… — Эдвард провел пальцами по ее щеке. — Ты сказала сейчас нечто такое, что вселяет в меня надежду. Безумную надежду. А что, если ты шутишь?

— Послушай, если ты собираешься меня целовать, то начинай скорее, — смеясь, заявила Ванесса и с шутливой угрозой добавила: — Пока я не передумала.