|
Хорошо еще, поверх всей этой жути виднелись нормальные, зашитые хирургической нитью швы от вскрытия. Следующее, что я заметил, – это руки покойника. Точнее, отсутствие оных. Левую руку кто-то отсек дюйма на три выше запястья. Из зияющей плоти торчал почерневший, словно обугленный, кусок кости. Правую отхватили чуть ниже локтя – с тем же чудовищным результатом. Желудок сжался, и мне пришлось крепко зажмуриться, борясь с тошнотой. «Не думай, Гарри. Смотри. Фиксируй то, что заслуживает внимания. Это не человек уже. Так, оболочка. Если тебя стошнит, его все равно уже не вернуть». Я открыл глаза, оторвал взгляд от изуродованного торса и рук и заставил себя вглядеться в черты лица покойника. Это мне не удалось. Голову тоже кто-то отсек. Я тупо смотрел на обрубок шеи. Голова куда-то исчезла. Должно быть, туда же, куда и руки. Бред какой-то! Человеку положено иметь голову на плечах. И руки. Не могут же они так просто взять и исчезнуть... Отсутствие головы неважно сказалось на моем состоянии – точнее, хреново сказалось. Где-то в глубине сознания принялся визжать и рваться наружу негромкий пока еще голос. Я смотрел на труп, и желудок мой сжимался все сильнее. Я смотрел на место, где должна была находиться его голова, однако вслух сказал только: – М-да. Интересно, что его убило? – Чего я могу сказать наверняка, – сообщил Баттерс, – так это что его не убило. Никак не потеря крови. Я нахмурился и пристально посмотрел на патологоанатома. – То есть? Баттерс поднял одну руку трупа и ткнул пальцем в темное пятно у лопатки: – Видите это? Отек. Если бы парень истек кровью – а одной руки для этого хватило бы, не говоря уже о шее, – не думаю, чтобы в его теле осталось достаточно жидкости для такого. Его сердце продолжало бы качать кровь до тех пор, пока вся не кончилась бы. – Если это не раны, – буркнул я, – то что? – Вас интересует мое мнение? – ухмыльнулся Баттерс. – Чума. Я зажмурился, а потом открыл глаза и уставился на него, моргая, как последний идиот. – Чума, – повторил он. – Или, точнее, мор. Его потроха могли бы служить учебным пособием по инфекционным заболеваниям. Ну, я еще не все результаты анализов получил, но те, что уже готовы, все до одного дают положительный результат. Всё – от бубонной чумы до ангины. А ряд симптомов, что я у него обнаружил, не соответствует ни одной из известных мне болезней. – Вы хотите сказать, он умер от инфекции? – тупо спросил я. – От инфекций – во множественном числе. И еще: мне кажется, в их числе оказалась оспа. – Я думала, оспы больше не существует, – сказала Мёрфи. – Да нет, хватает пока. Наверняка хранится еще – скажем, в лабораториях по разработке биологического оружия. И здесь. Мгновение я продолжал хлопать глазами. – То есть мы стоим у трупа, нашпигованного всякой заразой? – Да вы не напрягайтесь, – утешил Баттерс. – Самая дрянь в нем не передается по воздуху. К тому же я как следует продезинфицировал тело. Вы в маске; не будете до него дотрагиваться – и вам ничего не грозит. – А оспа? – не успокаивался я. – У вас прививка. – Но это ведь опасно, разве нет? Держать здесь вот такое? – Ну да, – мягко согласился Баттерс. – Но больница полна под завязку, и если я доложу об оспе, как вы представите себе ее эвакуацию? Мёрфи предостерегающе покосилась на меня и шагнула между мной и Баттерсом. – Вы установили время смерти? Баттерс пожал плечами: – Я думаю, не больше сорока восьми часов назад. |
