Труды мертвецов высились в человеческий рост; над ними уже кружили вороны. Грязь стала красной от пролитой крови. В воздухе стоял запах убийства, пота и страха.

От ликования англичан у Лианны похолодело сердце.

К королю Генриху бежал, спотыкаясь, герцог Аленконский, отчаянно выкрикивая:

— Я сдаюсь! Пощады! Я сдаюсь!

Лианна облегченно вздохнула: возможно, бойня сейчас прекратится. Но дорогу герцогу преградил обезумевший от крови английский рыцарь и точным ударом отсек ему голову.

Сражение продолжалось.

По положению солнца Лианна с удивлением поняла, что прошло всего полчаса. Крошечная английская армия глубоко внедрилась в ряды французов. Воины рвались вперед, перебираясь через груды мертвецов.

Опьяненные близкой победой, английские лучники занимались мародерством. Они срывали с рук раненых и убитых кольца, отсекая при этом пальцы, памятуя о том, что французы грозились изувечить всех лучников.

Стройные ряды войск уже давно разбились на отдельные сражающиеся кучки. Но Ранда нигде не было видно. Лианна заметила, что даже человек, охранявший обоз, присоединился к побоищу. Она подумала о побеге, но оковы и ужас удержали ее на месте.

Неожиданно сзади раздался свист. Лианна оглянулась и увидела всадника, который с толпой крестьян направлялся прямо к обозу. На нем были опознавательные знаки Ранда.

Жерве!

Крик застыл у нее в горле: угрожая шпагой, Мондрагон заставил Лианну замолчать. Краем глаза она увидела, что Джонни упал без чувств.

— Женщина — моя! — проревел Жерве под своим забралом.

Соскочив с коня, он принялся рыться в вещах, сложенных в углу повозки.

С алчным блеском в глазах он извлек золотую корону и печать короля Генриха.

— Это тоже мое. Для Генриха это станет ужасным оскорблением. С остальным делайте, что хотите.

Грабители засуетились. Жадные руки хватали все подряд, запихивали за пазуху золотые и серебряные монеты, отвязывали лошадей.

Лианна попыталась увернуться от Жерве, но оковы мешали ей. Обессилев, она прислонилась к краю тележки.

— Теперь ты не уйдешь от меня, — прорычал он.

Его пальцы словно клещи вцепились в руку Лианны. Девушка отчаянно сопротивлялась, но, одетый в легкие доспехи, он был неуязвим для ее ударов.

Лианна в панике огляделась. Неподалеку от обоза водились с пленными рыцари герцога Йоркского. Двое из них бросили озабоченный взгляд в сторону повозки, но, вероятно, приняли Жерве за англичанина и не стали вникать в подробности.

Тяжело дыша, Мондрагон спросил:

— Ты пойдешь добровольно, баронесса, или мне перебросить тебя через седло как мешок с овсом?

Он пнул ногой Джонни, который, очнувшись, мотал головой.

— Скорее я увижу тебя в аду, — выпалила Лианна и яростно вцепилась зубами в его руку.

В это время Джонни вскочил на ноги.

— Отпустите ее, — пронзительно закричал он и, метнувшись к Жерве, замахнулся на него кинжалом.

Кровь окрасила плечо Мондрагона, пачкая украденный плащ.

— Сукин сын! — проревел он.

Свободной рукой Жерве сбил мальчика с ног, затем, схватив Лианну, бросился к своей лошади.

Обезумев от страха, она отчаянно вскрикнула:

— Ранд!

Ранд ошеломленно застыл где-то посреди рассыпавшихся флангов. Сердце его оборвалось. Но этот неожиданный страх не был связан с двумя приближающимися к нему французами: они оказались совершенно пьяны и не представляли никакой угрозы.

Звук, слабый, как шепот ветерка, натянул до предела нервы Ранда.