— Должно быть, годами не принимал ванны, — говорил человек, мывшийся четыре раза в год, и то лишь после того, как мама Гарри жаловалась на запах.

Но любопытство давным-давно победило, и Гарри однажды утром на четвереньках подкрался к железнодорожному вагону, приподнялся и заглянул в окно. Старик сидел на скамье первого класса и читал книгу.

— Заходи, паренек, — предложил Смоленый, повернувшись к мальчику.

Гарри отпрыгнул, бросился бежать и не останавливался до самого дома.

В следующую субботу он снова подполз к вагону и заглянул внутрь. Казалось, Смоленый крепко спал, но тут он заговорил.

— Да заходи же, мальчик мой! — услышал Гарри. — Я не кусаюсь.

Он повернул тяжелую латунную ручку и неуверенно открыл дверь, но внутрь не зашел. Мальчик уставился на человека, сидевшего в середине вагона. Трудно было сказать, насколько он стар, — лицо закрывала ухоженная борода с проседью, из-за которой старик напоминал моряка с пачки сигарет «Плейерс плиз». Но смотрел он на Гарри с теплотой в глазах, никогда не дававшейся дяде Стэну.

— Вы Смоленый Джек? — отважился спросить мальчик.

— Так зовут меня люди, — ответил старик.

— А здесь вы живете? — уточнил Гарри, окинув взглядом вагон и остановившись на стопке старых газет, громоздившейся на сиденье напротив.

— Да, — подтвердил тот. — Это место служит мне домом последние двадцать лет. Почему бы тебе не закрыть за собой дверь и не присесть, молодой человек?

Гарри слегка задумался над этим предложением, прежде чем выскочить из вагона и снова убежать.

Субботой позже он и впрямь затворил за собой дверь, но так и не выпустил ручки, готовый сорваться с места, если старик хотя бы мускулом шевельнет. Некоторое время они смотрели друг на друга.

— Как тебя зовут? — спросил наконец Смоленый.

— Гарри.

— А в какую школу ты ходишь?

— Я не хожу в школу.

— Тогда чем же ты намерен заняться в жизни, молодой человек?

— Работать в порту вместе с дядей, конечно, — ответил Гарри.

— Неужели ты всерьез этого хочешь? — удивился старик.

— А почему нет? — ощетинился мальчик. — Вы считаете, я недостаточно хорош?

— Ты слишком хорош, — поправил Смоленый. — Когда мне было столько же, — продолжил он, — я хотел завербоваться в армию, и отцу так и не удалось меня разубедить ни словом, ни делом.

Еще час Гарри простоял, завороженный, пока Смоленый предавался воспоминаниям о доках, Бристоле и странах за морем, о которых ему не довелось услышать на уроках географии.

Несколько последующих суббот Гарри продолжал навещать Смоленого. Но он никогда не признавался в этом ни дяде, ни матери из опасения, что те запретят ему видеться с первым настоящим другом.

Когда Гарри постучался в дверь железнодорожного вагона этим субботним утром, Смоленый уже ждал юношу, судя по привычному наливному яблоку, лежавшему на сиденье напротив. Гарри взял его, надкусил и сел.

— Спасибо, мистер Смоленый, — поблагодарил он, утерев с подбородка сок.

Мальчик никогда не спрашивал, откуда берутся яблоки, — они лишь прибавляли загадочности этому замечательному человеку.

Как же он отличался от дяди Стэна: тот снова и снова повторял то немногое, что знал, в то время как Смоленый каждую неделю знакомил Гарри с новыми словами, новыми впечатлениями и даже новыми мирами.