Позади Мейдмента маячила Шами Патель. Она и представила полицейских хозяину дома.

– Извините, что не открыла вам дверь, я была на кухне, готовила чай, – добавила она.

Амброуз хотел было сказать, что Паттерсону наплевать на всякие извинения, но решил, что сейчас не время выяснять отношения.

Они зашли в гостиную и расселись.

– Шами, ты не могла бы сделать и нам чаю? – попросил ее Амброуз.

Девушка кивнула и удалилась.

– Простите, что не встретил вас в аэропорту, – заговорил Паттерсон. – Были неотложные дела. В связи со смертью Дженнифер, как вы понимаете.

– Я понятия не имею, как вы работаете, – затряс головой Мейдмент. – И мне все равно, я только прошу вас: найдите того, кто это сделал. Не позвольте ему разрушить жизнь еще какой‑нибудь семьи. – Голос у него дрогнул, и он громко прочистил горло.

– Как ваша жена? – спросил Паттерсон.

– Она… – Мейдмент кашлянул. – В общем, у нас был врач. Он дал ей какие‑то успокоительные. Понимаете, она еще как‑то держалась до моего возвращения, но потом… Думаю, так даже лучше – что она сейчас в отключке. – Поднеся руки к лицу, он яростно потер его, словно пытался содрать с себя кожу. – Хорошо бы ей вообще не пришлось просыпаться, – сдавленным голосом добавил он. – Но это невозможно. Ей придется очнуться, и, когда она придет в себя, все будет так же. Так же непоправимо.

– Я не могу передать, как я вам сочувствую, – заговорил Паттерсон. – У меня у самого дочь, ровесница вашей Дженнифер. И она значит для нас с женой все.

Мейдмент провел пальцами по лицу и уставился на них. Из его глаз катились слезы.

– У нас нет детей, кроме Дженнифер. И больше уже не будет, не в возрасте Тани. Для нас это конец. Мы были семьей, а стали… парой. – Его голос задрожал. – Я не знаю, как мы это переживем. Я не понимаю. Как вообще такое могло произойти? Как кто‑то мог сделать такое с моей девочкой?

В комнату вернулась Шами. В руках она несла поднос с чашками, молочником и сахарницей.

– Чай, – объявила она и раздала всем кружки.

Эта бытовая сценка немного разрядила обстановку и позволила Паттерсону продолжить разговор.

– Клэр сказала нам, что, по словам Дженнифер, та собиралась испечь торт к вашему возвращению. Поэтому ей надо было сходить в магазин за шоколадом. Скажите, похоже это на Дженнифер? Она часто делала вам какие‑нибудь сюрпризы, когда вы прилетали домой? – мягко спросил Паттерсон.

– Нет, – озадаченно взглянул на него Мейдмент. – Она никогда не делала ничего подобного. Я даже не знал, что она умеет печь. – Он прикусил губу. – Если бы она не пошла в магазин, если бы она отправилась к Клэр, как собиралась…

– Мы не уверены, что она сказала Клэр правду, – все так же мягко прервал его Паттерсон. Амброуза всегда восхищало отношение босса к тем, кого накрывала своим темным крылом смерть. Самым подходящим словом, описывающим его поведение, было слово «нежность». Паттерсон понимал, сколько горя перенесли люди, и изо всех сил старался не усугубить их страдания. Он умел быть жестким, умел задавать вопросы, с которыми у Амброуза, например, возникли бы проблемы.