Локон разложила перед собой четыре сигнальные пули, четыре стеклянные ампулы с водой и четыре порции спор. По ее задумке при попадании в цель пуля должна была выстрелить лозами изумрудного эфира и обездвижить ее. Количество спор от пули к пуле разнилось, и Локон собиралась оставить только ту, чья конструкция окажется наиболее удачной.

Девушка убеждала себя, что ее изобретение поможет остальным членам экипажа. Чем быстрее она придумает, как обезвредить Ворону, тем скорее «Воронья песнь» покинет багряные воды. К сожалению, этот аргумент подвергался жесткой критике, хотя беседовала Локон исключительно сама с собой. И она не расставалась с идеей предложить команде отправиться в Полуночное море, которое еще опаснее.

Сколько жизней она готова поставить на кон ради спасения одного человека? В какой момент благополучие команды станет важнее благополучия Чарли?

Вы, вероятно, возмущенно спросите: что за несправедливость навязывать подобные моральные дилеммы простой мойщице окон? На это я вам отвечу, что подобные рассуждения полны высокомерия. Мойщики окон способны думать, как и все мы. И жизнь их так же непроста, как и жизнь любого из нас. Я вам уже говорил, что физический труд нередко оставляет достаточно свободного времени для всякого рода размышлений.

Да, работникам умственного труда платят за то, чтобы они думали свои умные мысли. Вот только зачастую права на их великолепные идеи достаются совершенно другим людям. Общество взирает свысока на тех, кто зарабатывает деньги телом, но как насчет тех, кто сдает внаем свой разум? Как вам такая отнюдь не тонкая ирония?

Едва Локон закончила с последним сигнальным зарядом, Хак резко прекратил болтовню.

– Ну что ж… похоже, осталось только проверить их в деле, – произнес он после паузы. – Есть идеи?

– Ну, раз в последнее время Дуги предпочитают находиться на верхней палубе, а в трюме у нас пусто, – сказала Локон, – то ответ сам напрашивается.

Хак кивнул. Ответ и в самом деле был очевиден.

Локон посадила Хака на плечо, убрала сигнальный пистоль, заряды и записную книжку в сумку, а затем направилась к Лаггарту и сообщила, что хочет осмотреть залатанную Энн пробоину в трюме. Дескать, нужно разобраться, как выращивать розеит, дабы в будущем не мешкать в случае опасности.

Это звучало абсолютно правдоподобно, и если даже Лаггарт почуял что-то неладное, то, скорее всего, подумал, что Локон отлынивает от работы и делает вид, будто занята чем-то полезным. Канонир дал разрешение и сказал, что никому не позволит отрывать ее от дела. Беседа получилась настолько любезной, что Локон даже засомневалась, нет ли тут какого подвоха.

Когда девушка подходила к трапу, ведущему с верхней палубы в трюм, один из такелажников вдруг подал сигнал тревоги. Вдали замаячил дождевой вихрь. У нее перехватило дыхание, однако на этот раз повезло. Мчавшийся на корабль вихрь отклонился и вскоре растаял вдали.

Насилу оторвав взгляд от удаляющегося вихря, Локон поспешила в корабельное чрево. Для вящей безопасности, спустившись по трапу, она заперла за собой люк, а затем зажгла три масляные лампы – роскошь, недоступную обычным матросам. Согласитесь, неразумно позволять кому ни попадя разводить огонь на гигантской деревяшке, тем более сухой и полой.

Трюм был наполовину пуст. От груза избавились еще в порту на границе с Багряным морем, остались лишь вода да съестные припасы – единственные зрители ее эксперимента. Локон уронила в ствол ампулу, засыпала споры, закатила пулю, вогнала пыж и направила оружие в пустующую часть трюма.

Хак, надо отдать ему должное, не струхнул, хоть и предпочел спрятаться у Локон в волосах. В последнее время девушка ленилась заплетать волосы, она либо собирала их в хвост, либо оставляла распущенными.