Время от времени Локон просила Хака увлажнять лозу. Для этого она капнула на крышку стола воском, приклеила отполированную за годы пользования деревянную чашку и выдала Хаку чайную ложку.

– Слушай, а не научиться ли мне управлять кораблем? – сказала вдруг девушка.

– Кораблем? – переспросил Хак. – Этим, что ли?

– Ну, может, не таким большим. Наверняка бывают парусники, которыми можно управлять в одиночку. Тогда я могла бы сама отправиться в Полуночное море, не рискуя чужими жизнями.

– То есть ты хочешь вот так взять и научиться вождению парусного судна? Ты хоть представляешь, сколько времени на это нужно? – спросил Хак. – Да еще в этих грозных морях? Локон, пройдут годы, прежде чем ты овладеешь этим ремеслом.

– Может, это все-таки выход?

– А может, ты все-таки прекратишь придумывать себе испытания? И попытаешься признать то, чего боишься больше всего? – резонно заметил Хак. – Что друга тебе не спасти? Что пора отказаться от этой безумной затеи и позаботиться о себе?

Слова Хака возмутили Локон, но она ничего не ответила. Лоза, почувствовав человеческий гнев, сдавила пальцы, как будто ей было не все равно.

Хак зачерпнул ложкой воды и плеснул на лозу, и Локон заставила себя успокоиться. Все-таки несправедливо было сердиться на друга, ведь он помогал ей с опытами и даже неплохо наловчился балансировать на задних лапках. До знакомства с Локон ему приходилось так делать гораздо реже.

– Локон, – наконец нарушил тишину Хак, – мне не хочется тебя расстраивать. Но еще меньше хочется, чтобы тебе было больно. Ты столько опасностей пережила на этом корабле – и прекрасно с ними справилась. Но все это пустяки по сравнению с тем, что ждет тебя в Полуночном море.

– Да с чего ты взял? Никто не знает точно, что там за опасности. Я спрашивала и у Форта, и у Салэй, и даже у Улаама. Все как один твердят, что Полуночное море опасно. Но никто не объясняет, чем именно. Как заведенные повторяют одно и то же: «Колдунья пристально наблюдает за своими полуночными спорами… Корабли пропадают без вести… Там водятся чудовища…» Но на самом-то деле никто ни в чем не уверен.

Хак опять смочил лозу и тихо вздохнул:

– Помнишь, в последнем порту я сходил на берег?

– Как я могу забыть? Ты мне шесть историй рассказал о том, что с тобой приключилось в том порту.

– Да… Но одну, самую интересную, я придержал напоследок.

Локон внимательно посмотрела на Хака. Четыре побега лозы, обвивавшие ее пальцы, навострили головы-кончики, точно змеи, готовые к смертельному броску.

– На самом деле я сошел на берег, чтобы разыскать крысиную популяцию, – принялся объяснять Хак, заламывая лапки. – В наши дни не найдется острова, где нет моих сородичей. Разумеется, я толкую сейчас о говорящих крысах. Я навел справки и нашел крысу, которой довелось побывать на острове Колдуньи. Прежде чем ты спросишь, я отвечу – нет, эта крыса не знает, как попасть на остров. Она очутилась там совершенно случайно – с одним из кораблей. Зато эта крыса рассказала мне об опасностях, которые поджидают мореходов в Полуночном море.

– И ты хотел скрыть это от меня? – возмутилась Локон, и четыре лозы взмыли, прошив воздух, точно пики.

– Я просто не хотел тебя лишний раз распалять! – воскликнул Хак. – Локон, я ведь беспокоюсь! Хотя, наверное, все-таки стоит рассказать… Может, узнав обо всех этих опасностях, ты наконец осознаешь, во что ввязываешься…

(Кстати говоря, интересный факт! Когда говорят: «Я от тебя кое-что скрыл, но только ради твоего блага», это звучит не только обидно, но и унизительно.